Дело табак

— Вы ошибаетесь, бабушка. Горшочек попал к нему случайно. Он его нашел. Горшочек, который называется душой слез.

Сожаление Падающего Листа уже наполнила мир криком. Теперь она наполнила его молчанием. С горечью и, как ни странно, на анк-морпоркском, хотя ее правнук уверял, что она не знает этого языка, старуха сказала:

— Нашел в гоблинской пещере, ну да. На конце лопаты. Ну конечно. Чтоб ему пусто было.

— Нет! — капитан Моркоу оказался с ней лицом к лицу. — Горшочек оказался у него случайно… как проклятие. Он не был ему нужен, и он не знал, что это такое. Он нашел горшочек в сигаре.

Наступила пауза, во время которой старая гоблинка, видимо, что-то обдумывала. Наконец она спросила:

— Вы заплатите, сколько я попрошу, мистер по-люс-мен?

— Мы же дали тебе бренди, — заметила Ангва.

— Да, сучка, но это была плата за консультацию. Теперь заплатите за диагноз и за лечение. Тащите сюда нюхательный табак, два фунта «Сладкой малины», один фунт «Друга рыболова», один фунт медицинской смеси доктора Варьеса, чтобы было чем побаловаться в зимний день… — Из ее горла вырвалось нечто вроде смеха. — Приятно подышать свежим воздухом, — добавила старуха. — Мой внук знает жизнь, он говорит, вам можно доверять, но гоблины научились не полагаться на слово, поэтому мы скрепим сделку на старый лад, как было принято с начала времен.

Озадаченный Билли попятился, когда длинная рука с кривыми ногтями протянулась к Моркоу, который поплевал на ладонь и, даже не задумавшись о здоровье и безопасности, пожал руку Сожаления Упавшего Листа. Та вновь захихикала.

— Договор нерушим, ага, договор нерушим. Никогда.

После секундного колебания она небрежно добавила:

— Мойте руки после использования.

Глотнув из бутылки, бабушка Билли Смальца продолжала:

— Горшочек слез, говорите?

Ангва кивнула.

— Если так, ответ один. Какой-то бедной гоблинке, умиравшей от голода, пришлось съесть свое новорожденное дитя, потому что она не могла его прокормить. Я слышу, вы затаили дыхание. Такое бывало. Это ужасная правда. Да. Так часто случается в бедных краях, когда времена тяжелые и еды нет. И вот, плача, она вырезала маленький горшочек для души своего младенца, слезами вселила в него жизнь и отослала прочь до лучших времен, когда ребенок вернется.

Моркоу негромко спросил:

— Вы можете рассказать нам что-нибудь еще, мэм?

Несколько мгновений старая гоблинка молчала.

— Внутри сигары? В табаке? Ну, так спросите у того, кто продает табак.

Билли перевернул бутылку вверх дном, и оттуда не вылилось ни капли.

— И последнее, мэм, пожалуйста. Как помочь нашему другу? Кажется, ему мерещится, что он гоблин!

Маленькие черные глазки вспыхнули, когда старуха ответила:

— Я уже поверила, что вы принесете табак. Теперь я верю, что вы принесете еще бренди. Найдите гоблинскую пещеру. Найдите молодую гоблинку. Только она сможет забрать горшочек, в надежде однажды зачать ребенка. Должно быть так, и никак иначе. И проблема, мистер по-люс-мен, в том, что в наши дни гоблинок трудно найти. Точно не здесь. Может, их вообще нигде нет. Мы чахнем и вянем, как осенние листья. До свиданья, пока не будет еще бренди. Нет! Лучше щеботанский коньяк. Особый выпуск. Шестьдесят долларов, если покупать в «Харядзе» или на Бродвее, а у Твистера Трофея в Тенях — две бутылки по цене одной. Слегка отдает анчоусами, зато ни о чем не спрашивают и ответов не ждут.

Старуха замолчала, и стражники потихоньку вернулись в душный мир, их окружавший. Тревожные образы меркли в памяти.

Моркоу проговорил:

— Извините, что спрашиваю, но как это может повредить моему сержанту? Он непрерывно бредит и не позволяет забрать горшочек у него из рук!

— Три бутылки бренди, мистер по-люс-мен? — перевел Билли.

Моркоу кивнул.

— Договорились.

— Как давно у него горшочек?

Моркоу взглянул на Ангву.

— Примерно два дня, мэм.

— Тогда отведите его в гоблинскую пещеру поскорее, мистер по-люс-мен. Может, он и выживет. А может, умрет. В любом случае три бутылки бренди, мистер по-люс-мен, — маленькие черные глазки, сверкнув, взглянули на Моркоу. — Так приятно встретить настоящего джентльмена. Поторопитесь, мистер по-люс-мен.

Старуха откинулась на ложе из подушек и одеял. Аудиенция закончилась, бренди тоже.

— Вы бабуле понравились, — сказал Билли с восхищением, выпроваживая стражников. — Это уж точно. Она ничем в вас не швырнула. Но лучше принесите ей табак и бренди поскорей, иначе она станет очень сварлива… в религиозном смысле, если вы понимаете, о чем я говорю, или, точней, о чем я не говорю. Приятно было с вами познакомиться, но старина Король не любит, когда кто-то бьет баклуши.

— Подожди, Билли, — сказал Моркоу, хватая его за тощую руку. — Здесь поблизости есть гоблинские пещеры?

— Ты же слышал, офицер. Здесь пещер нет, насколько я знаю, да мне и все равно. Езжай в горы, мой тебе совет, но мне, правда, все равно. Если найдешь на карте гоблинскую пещеру, можешь свои зубы прозакладывать, что гоблинов там уже нет. Живых, по крайней мере.

— Спасибо большое за содействие, мистер Смальц, и поздравляю вас с бабушкой, которая так хорошо владеет современным словарем, — сказал Моркоу.