Дело об отложенном убийстве

— Меня возмущает несправедливость заявлений Вентворта, — продолжал Эверсел, — потому что мне было доподлинно известно, что Вентворт приглашал на свою яхту многих женщин. Я решил раздобыть доказательства, которые заставили бы самого Вентворта защищаться — поставили бы его в такое положение, когда он вынужден был бы выслушать логические доводы и согласиться дать своей жене развод, не втягивая в это дело меня.

— И как вы поступили? — спросил судья Сканлон.

— Вечером двенадцатого числа я находился в яхт-клубе и следил за его яхтой. Я знал, что мисс Фарр — частая гостья на «Пеннвенте». Ночь оказалась жаркой и душной. Вентворт открыл люк в каюте. Я пододвигался к яхте все ближе и ближе, прислушиваясь. Когда я решил, что все складывается для меня удачно, я взобрался на борт и заглянул в люк. Я увидел Вентворта в компрометирующем положении. Я положил палец на кнопку спуска и тихо позвал его по имени. В первый раз он меня не услышал. Тогда я позвал его во второй раз, и он с беспокойством поднял голову. В этот момент я нажал на кнопку спуска, сработала вспышка, которая синхронизирована с затвором объектива. У меня получился резкий, четкий снимок.

— Что вы сделали потом?

— Это самая невероятная замена юридической процедуры, которую только можно представить, — прошептал Карл Рунцифер Оскару Овермейеру. — Ты собираешься позволять Сканлону таким образом проводить слушания? Ты не думаешь возражать против такого допроса свидетеля?

— Это нам не поможет, — также шепотом ответил Овермейер. — Он всегда так ведет дела и, что удивительно, обычно добивается результатов.

— Я повернулся и бросился бежать с яхты, — продолжал Эверсел. — Я поехал домой и проявил эту пленку. Получился отличный негатив. Я просто не мог ждать. Я знал, что миссис Вентворт находится в Сан-Диего. Я прыгнул в свой самолет и полетел в Сан-Диего, объяснил ей ситуацию и вернулся вместе с ней. К тому времени, как мы оказались у меня дома, негатив уже высох. Я положил его в увеличительную камеру и напечатал один снимок. Естественно, я находился в приподнятом настроении. Затем я отвез миссис Вентворт обратно в Сан-Диего. В дальнейшем негатив у меня украли. Во время его исчезновения по территории рыскал Перри Мейсон, адвокат мисс Фарр. Я требую, чтобы этот негатив был мне возвращен. Когда его представят, я подам в суд на мистера Мейсона за кражу со взломом.

Эмиль Сканлон в задумчивости поджал губы и усердно старался не смотреть в сторону Мейсона.

— Если что-либо в таком роде и имело место, — сказал судья, — то это не относится к рассмотрению настоящего дела. Насколько я понимаю, ваши слова показывают, что убийство не было совершено в то время, как предполагалось изначально. Это все, что относится к проводимому сейчас расследованию.

— Можно мне задать вопрос? — подал голос Оскар Овермейер.

— Да, — кивнул судья.

— Когда вы в первый раз летели в Сан-Диего, мистер Эверсел, вы взяли прямой курс, который частично пролегал над океаном?

— Да, — ответил Эверсел. — У меня самолет-амфибия. Ночь была беззвездная. Дождь еще не начался, так что я решил лететь над океаном.

— Когда вы находились над входом в гавань, вы случайно не заметили никакой яхты?

— Заметил.

— Что это была за яхта?

— «Атина», принадлежащая Фрэнку Марли.

— А кто такой Фрэнк Марли?

— Партнер Вентворта.

— Вы с ним знакомы?

— Да. И хорошо знал его яхту.

— Вы летели на небольшом расстоянии от воды?

— Да.

— Что вы сделали, если вообще что-нибудь сделали?

— Я покружил над яхтой, решив, что то, что она отправляется в открытое море, может оказаться важным.

— Ваш самолет снабжен каким-либо осветительными приспособлениями, которыми вы могли бы…

— Да. У меня есть пара прожекторов на крыльях. Я зажег их и направил на яхту.

— Что вы увидели?

— Я абсолютно точно идентифицировал «Атину». Я заметил, что кто-то стоит у штурвала. Я понял, что это женщина, и на ней одежда того же цвета, что была на Мэй Фарр, когда та поднималась ранее на борт «Пеннвента».

— Это все, — улыбаясь объявил Овермейер, кланяясь судье.

Перри Мейсон встретился взглядом с Эмилем Сканлоном и приподнял брови в немом вопросе. Судья кивнул.

— Вы пролетали над какими-нибудь другими яхтами по пути в Сан-Диего? — спросил Мейсон.

— С разрешения суда я хотел бы заметить, что это не имеет никакого отношения к делу, — сказал Овермейер. — Это попытка запутать рассматриваемые аспекты и…

— Я сам задал бы этот вопрос, если бы его не задал мистер Мейсон, — прервал судья Овермейера. — Я говорил ранее, что не намерен допускать никаких технических возражений. Давайте послушаем, что скажет свидетель.

Эверсел неуютно заерзал в свидетельском кресле. Он с мольбой во взгляде посмотрел на Овермейера, затем отвел глаза.

— Отвечайте на вопрос, — приказал судья Сканлон. Его голос приобрел властность и походил на голос рефери, разговаривающего с профессиональным игроком в бейсбол.

— Естественно, когда я направлялся в Сан-Диего, я летел примерно тем же курсом, что взяло бы судно, идущее в Энсенаду.