Дело о демонах высших сфер

— Я не хочу этого сказать, — прервал страховщика Мем. — Напротив, я совсем не прошу от вас вознаграждения. Я работаю за жалование, господин Химэ. И за совесть. Может быть, это слишком громко звучит, но найти эти бумаги моя прямая обязанность. Я не отдам их вам, но не отдам и Римериду. Поэтому прошу прекратить подкупать моих людей для того, чтобы они отправлялись на эти бесполезные поиски. Только Бора знал, где точно их искать в лабиринте из подземных камер. Бору убили. Все остальные просто пропадут зря, потому что карта от пещер, где спрятан архив, уже у генерал-губернатора.

Химэ сейчас смотрел в сторону, через окно павильона на звенящий водопад над зеленоватым прудом.

— Тогда мне непонятно, господин префект, почему вы не извлечете весь архив на свет, — сказал он. — Целиком.

— А кому он нужен здесь — целиком? Ну, можно достать его, конечно… Только кто поручится и кто проконтролирует, что именно нужные нам и вам документы не исчезнут загадочно в суете работ по подъему архива на поверхность? Пр их общем объеме и во время беготни с бумажками пропажа малой части будет незаметна. А потом ищи-свищи. Сколько людей от вас и от Римерида бродит по городу, сколько устроилось на государственные должности в имперские управы и скольких можно купить, посулив им гораздо меньше двух миллионов? Так что оставьте попытки решить это самолично. Доверьте мою работу мне.

Господин Химэ только криво улыбнулся в ответ.

Глава 21

— Я думал, ты слупишь с него эти три миллиона, — сказал Наджед, когда они покинули усадьбу цветочных птиц. — Я даже предполагал, что он заплатит.

— "Думал", "предполагал" — ты долго этому училась, чтобы не оговариваться?

— Ты не представляешь, о чем ты говоришь, — покачал головой Наджед. — Я идаши. Это проклятье, а не повод для насмешек. Наверное, тебе никогда не понять.

— Как твое настоящее имя?

— Не скажу.

— А кто скажет? Меленький человечек в черной одежде?

— Ты поймай его сначала.

— А если поймаю?

— Значит, тогда у него и спросишь.

Весь оставшийся путь до префектуры они молчали. Но внутри, после писарского поста, где дороги их расходились — Мему наверх, через общий зал, в кабинет префекта, доктору вниз, в склеп, Наджед взял его за рукав и сказал:

— Пойдем, покажу тебе кое-что. Чтобы не было больше лишних вопросов.

Мем ничего удивительного не ожидал. Может быть, опять какие-нибудь бумаги. Но едва они переступили порог склепа, как Наджед одним движением через голову снял с себя рубашку и, видимо, стал развязывать шнурок на штанах, стоя к Мему спиной. Грудь у него или, верней, у нее была перемотана несколькими полосами плотного бинта, чтобы не выделялась под тонким полотном одежды. Мем привалился плечами к входной двери. Если б сейчас сюда вошел какой-нибудь ханжа, вроде инспектора Дару, положение могло бы стать глупейшим из всех, в которые Мем попадал в своей жизни.

— Прекрати, я и так верю, — сказал он.

— Ты же сказал, что хотел посмотреть, — недобро ответил Наджед. — Досмотри до конца. — И повернулся, отогнув на животе ткань.

Мем смотрел, некуда было деваться. По центру живота от пупка вниз шел страшный сизовато-белесый вертикальный шрам со сморщенной кожей и следами стежков по краям, а сбоку от него, почти в паху стояло крупное клеймо. Сложный вензель, знакомый Мему по бумагам, оставшимся от свергнутого триумвирата, держал в пасти неестественно изогнутый крокодил.

— Почему… так? — только и спросил Мем. — Ты — собственность адмирала Римерида?..

— Собственность? — удивился Наджед и стал завязывать одежду. — Я гораздо больше, чем его собственность. Я его дочь.

— Для чего тогда… клеймо?

— Чтобы каждый, кто захочет со мной переспать, видел его и боялся.

— Кир Хагиннор обо всем этом знает? Или мне следует арестовать тебя и доставить в адмиралтейство?

— Знает, конечно… Он-то как раз не пугливый.

Доктор почти спокойно поправлял одежду и выглядел уже вполне прилично, можно было отойти от дверей. Но сейчас не Мем подпирал дверь, а дверь Мема. Он сказал:

— То есть… но ты же идаши. Ты должна сначала отомстить.