Дело о демонах высших сфер

Илан отлип от подоконника, возле которого стоял на цыпочках, наблюдая. Отряхнул руки от голубиного помета, а одежду от пыли и побелки. Из окна послышался грохот опрокинутой мебели, Илан осуждающе покачал головой и двинулся назад в префектуру. Этот шлёп-нога еще и по блядям на костылях скачет. А ему дали пять дней отпуска с сохранением жалования, как пострадавшему на службе! И за Бабушкой, значит, Илан следи… Ну и ладно. Перетопчутся его друзья без места в префектуре. Еще неизвестно, что за друзья. Может, такие же, как Рихон, раздолбаи.

* * *

— Заметил, что челюсти скреплены проволокой, не открываются, — объяснял доктор, ладонью прижимая край настырно скручивающегося листа. — Стал разбирать — понял, что над верхней челюстью сделан тайник. Изнутри дырка, в дырке футляр, в футляре — карта.

— Как в сказке, — сказал Мем. — Заклинание в яйце, яйцо в рыбе, рыба в дельфине… Забавно. Знать бы, что за заклинание. Для чего. На карту острова сокровищ не похоже.

— Знаешь кого-нибудь, кто умеет читать чертежи?

— Пожалуй, что. Был тут один…

Господин Намур думал над картой недолго. Его не отвлекло даже то, что доктор бесцеремонно потрогал его за горелое ухо.

— Это схема ловушек к захоронению, — сказал инженер. — По крайней мере, обозначения в схемах характерные. Вот глухая комната, это яма — с водой, или сухая с кольями на дне, — вот тонкая стенка с обвалом, здесь лабиринт — вот сюда заходишь, и отсюда уже не выйти… Только я никогда не видел настолько сложных и многоэтажных мавзолеев. Видите, здесь тринадцать ярусов, и каждый с сюрпризом. Одинаковые механизмы в одном месте прорисованы красным, в другом — коричневым. Видимо, значит, что одни из них сработали и уже безопасны, а другие еще поджидают незваных гостей. Два пути — надежный и на удачу. Можно просчитать, каким цветом обозначен безопасный путь, если хотите.

— Вы бывали в таких гробницах? — поинтересовался Мем.

— Не здесь, в Брахиде. Они там старше арданских. Но и здесь могил с ловушками не строят уже лет триста.

— А карта новая, — сказал доктор.

— Значит, в гробнице кто-то недавно побывал и составил эту карту, — пожал плечами господин Намур.

— Если в гробнице кто-то побывал, значит, он оттуда все уже вынес, — ответил Наджед. — Для чего тогда карта?

— Может, береговое братство хранит там контрабанду, — предположил Мем.

— Может, — сказал Наджед. — Только не очень удобно. Во-первых, кладоискателей до сих пор в десятки раз больше, чем сокровищ в могилах. Нужно охранять, а то примут контрабанду за сокровища. Во-вторых, город мертвых далеко от берега. Хотя, смотря что за контрабанда…

— Спасибо, господин Намур, спасибо, доктор Наджед, — наклонил голову Мем.

Намур поклонился в ответ и вышел из кабинета. Наджеда так просто было не выгнать.

— Мне хотелось бы знать, что я нашел, — сказал он на пороге. — И что мне делать с остатками мумии? Собрать обратно? Я ее обыскал, в ней больше ничего нет.

— Что хотите. Хотите — оставьте себе на память, хотите — сожгите. В подвале есть печь для всяких остатков.

— На "ты", — поправил доктор. — Никак не дается, да?

— Не дается, — Мем кивнул. — Столичная привычка. Я скажу, если пойму, что это.

Дверь за Наджедом закрылась. Мем достал из-за пазухи рапорт госпожи Мирир, который опасался хранить в столе или сейфе, и стал перечитывать его более внимательно.

Архивариус Бора не всегда был полицейским архивариусом. Зато архивариусом он был всегда. Довольно долго он служил в городском архиве, бывшем на месте нынешней префектуры, потом перешел на службу в архив полицейской управы на Красной Горке. Потом вернулся на старое место — хоть и в иной роли, но на ту же должность и в то же здание. Все ему здесь было знакомо — работа, документы, тайники. Здесь он начинал свою карьеру. Деньги, если бы захотел, он спрятал бы более надежно, Мем в этом был уверен. То ли его поторопили, то ли он чувствовал себя за бронированной дверью архива спокойно и безопасно, поэтому не стал стараться, сунул свой капитал, куда попало, камушком прикрыл и притоптал. Может быть, поставил на это место стеллаж или передвинул шкаф — стоят в подвале они как попало, ни правильных рядов, ни нумерации. Некому заняться. И нечего хранить. Весь архив на сегодня умещается в половине тумбочки.