Дело №2

— Послушайте, но мой помощник уже объяснил Вам, что у нас две независимые конторы под одной вывеской. Я не имею никакого отношения к клиентам брата. К тому же, все то, что касается завещаний и воле изъявлений, информация конфиденциальная.

— Я понимаю, — промямлила я. Жиль говорил очень убедительно и внушительно и, несмотря на то, что в голосе его не было и намека на насмешку, я понимала, что мои попытки что-то выяснить не вызывали ничего кроме снисходительной улыбки или раздражения.

— Я достаточно хорошо объяснил?

— Да, спасибо. И все-таки, Вы лично никогда не были знакомы с Софьей Креченской?

— Нет.

— Даже если я скажу Вам, что дом Креченских находится напротив окон Паулы Мэддок, матери Лоры?

Он не замешкался ни на секунду:

— Ах вон в чем дело! Теперь я понимаю, чем вызван Ваш интерес к моей персоне. Заверяю Вас, что с убитой женщиной я не общался. Ну, а то обстоятельство, что Паула живет напротив… Су-Фолс — маленький город. Так уж вышло. Однако, боюсь, что мне все-таки придется давать показания полиции.

— Полиция пока не в курсе, — с дуру похвасталась я.

— Хорошо, приезжайте прямо сейчас, если можете. При таких совпадениях, Вы правы, лучше быть допрошенным и спрошенным, чем пребывать подозреваемым под вопросом.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Еду.

* * *

В одном Жиль был прав, Су-Фолс, действительно, небольшой город, и до его конторы я добралась меньше, чем за десять минут. В отличие от офиса Жульена, вход в который прятался за углом, вывеска «Хэннинг и сыновья» была видна с Мейн стрит — центральной улицы города. Затемненная стеклянная дверь, небольшой холл в приятных коричневых тонах, стол из хорошего дерева, за которым сидел аккуратный молодой человек в темном костюме и галстуке, кожаный диван и два кресла — все говорило о том, что контора солидная. Джереми натянуто улыбнулся мне и попросил подождать.

— Мистер Хэннинг сейчас освободится, — пояснил он мне и углубился в бумаги.

Я села. Ждать пришлось недолго. Открылась дверь, и на пороге появился высокий подтянутый мужчина без пиджака. У него были чуть длинноватые вьющиеся черные волосы и аккуратная бородка. Глаза тоже были черные и очень умные. Как я уже заметила, мужчина был без пиджака, рукава очень белой рубашки были закатаны, верхняя пуговица расстегнута, а узел галстука чуть приспущен. В общем, у него был вид занятого человека, и он не потрудился надеть пиджак и завязать галстук перед встречей со мной. Другими словами, я не была клиентом, а только небольшим препятствием. Однако, мужчина приветливо улыбнулся, протянул небольшую ухоженную ладошку и представился:

— Я - Жиль. Проходите, пожалуйста. Извините за домашнюю обстановку и вид — так лучше работается, — объяснил он. — Хотите кофе?

Не дожидаясь моего «нет, спасибо», он кивнул Джереми:

— Сделай нам, пожалуйста, кофе!

Мы прошли в кабинет, где стол и два стула были завалены бумагами, разноцветными папками опять же с бумагами, и толстыми книгами. Жиль еще раз извинился, заметив, что у него много работы и пригласил располагаться в углу, где стоял небольшой кожаный диван и низкий совсем кофейный столик со стеклянной столешницей. Я села на диван, а Жиль, расчистил один из стульев и устроился напротив. Джереми принес чашки и кофейник, спросил, нужен мне сахар, разлил кофе и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— Спрашивайте, — улыбнулся Жиль.

— Вы знали Софью Креченскую? — спросила я.

Жиль покачал головой:

— Я уже говорил Вам, что никогда ее не видел.

— Видите ли, как оказалось, перед смертью у Софьи была сумка, набитая деньгами, а после ее смерти сумка исчезла.

Казалось, моя новость его никак не заинтересовала или удивила. Он пил кофе и смотрел на меня по-прежнему с дружелюбной, как мне казалось, улыбкой.

— Если сумка, как Вы говорите, пропала, то откуда Вы знаете о ее существовании?

— Есть свидетель.

— Так у него и спрашивайте, коли он эту сумку видел.

— Его, то есть ее, уже арестовала и допросила полиция.

— Вот видите…

Я перебила его:

— Но эта свидетельница взяла и спрятала только пять тысяч, а в сумке оставалось еще тысяч двести сорок.

— Если Вы намекаете на то, что, как говорят, у меня трудные времена, и я прикарманил эти деньги, то Вы ошибаетесь. Я их не брал, я про них не знал и даже не догадывался. Не тратьте время попусту.

— Вы были в курсе, что Ваш брат занимался делами Креченской?

Он снова покачал головой:

— Нет, мы не делим клиентов и делимся информацией о них.

— А не припомните, где Вы были в позапрошлый четверг с трех до пяти? — решилась спросить я.

Он снова улыбнулся, сказал, что, вообще-то такие вопросы обычно являются прерогативой полиции, но он ничего не имеет против того, чтобы ответить. И добавил:

— Я точно не помню, но почти уверен, что был в здесь. У меня слишком много работы, чтобы колесить по городу и убивать клиентов брата, — он усмехнулся. — Впрочем, спросите у Джереми. Он знает мое расписание лучше, чем я. Какие еще у Вас вопросы?