Читаем Deep Utopia: Life and Meaning in a Solved World полностью

Итак, давайте проанализируем опасение, что даже если бы все инструментальные функции субъективной скуки можно было бы заместить какой-нибудь умной технологической заменой, это еще не позволило бы нам безвредно избавиться от склонности к скуке из-за предполагаемого существования нормативной связи между скукой и скучностью. Кто-то может сказать, что чувство скуки - это уместная и нормативная реакция на пребывание в ситуации, обладающей свойством скуки. Если это так, то может быть внутренне плохо не реагировать подобным образом, когда находишься в такой ситуации. (Кроме того, объективно скучные условия могут сами по себе считаться внутренне плохими, независимо от того, как мы на них реагируем - мы вернемся к этому вопросу буквально через секунду).

Все со мной?

Студент: Можете ли вы привести пример?

Бостром: Конечно. Итак, согласно рассматриваемой нами точке зрения, если вы находитесь на скучном званом обеде, то вам вполне уместно чувствовать скуку. Нормативно неуместно воспринимать это событие как захватывающе веселое и стимулирующее. Так может чувствовать себя только тупица, а вы не хотите быть тупицей! Таким образом, несоответствие между объективными обстоятельствами и субъективным отношением или реакцией на эти обстоятельства считается плохим.

Возможно, вам будет легче понять эту интуицию, если вы рассмотрите другие возможные случаи несоответствия между нашими установками и обстоятельствами. Например, вы можете подумать, что плохо быть веселым на похоронах, или радоваться чужому несчастью, или гордиться тем, что извлекли козявку из ноздри. Некоторые - но далеко не все - философы утверждают, что такие взгляды плохи, и не только потому, что они могут причинить боль или смущение, но и по своей сути.

Если вы читали размышления Нозика о машине опыта, то, возможно, помните, что он писал: "Мы хотим, чтобы наши эмоции, или некоторые важные эмоции, были основаны на фактах, которые бы соответствовали действительности. То, что мы хотим и ценим, - это фактическая связь с реальностью". Таким образом, Нозик одобряет точку зрения "подходящего ответа" как часть своей попытки объяснить, почему жизнь внутри машины опыта была бы нежелательной. Довольно многие современные философы придерживаются подобных взглядов.

Теперь мы рассмотрим последствия этой точки зрения для вопроса о том, будет ли утопия скучной. И вы увидите, что если мы признаем существование подобной нормативной связи между чувствами и реальностью, то проблема избавления от скуки в утопии может оказаться не такой уж тривиальной. Хотя технически это вполне осуществимо, устранение чувства скуки повлечет за собой этические издержки, поскольку отдалит нас от нормативного идеала, согласно которому наши установки должны соответствовать реальности...

Если, конечно, мы не сможем сделать утопию местом, свободным от объективной скуки.

Давайте назовем противоположность скуке "интересностью". (Знаю, это не самое красивое слово, но, увы, ничего лучшего я не придумал).

Поэтому мы должны выяснить, насколько велики возможности для (объективной) интересности утопии.

Предположим, что возможности для интересности неограниченны. Тогда из этого следуют две приятные вещи. Во-первых, утопия никогда не должна "исчерпать" интересности. Это может быть хорошо само по себе, что утопия интересна до конца или что она содержит потенциально бесконечное количество интересностей. Во-вторых, если мы откалибруем нашу склонность к скуке до такой степени, что никогда не будем чувствовать скуку, то это не повлечет за собой никакого несоответствия между нашей субъективной установкой (постоянный интерес и увлеченность) и нашими объективными обстоятельствами (с их неисчерпаемой интересностью и аспектами, достойными увлеченного участия). Вместо этого могло бы быть идеальное соответствие, что было бы очень удобно.

Если же, напротив, потенциал объективной интересности ограничен, то утопия не только может вместить в себя столько ценностей объективной интересности, но и (как кажется) в конечном итоге нам придется либо испытать чувство скуки (что нежелательно), либо отказаться от надежды на удовлетворение требования "соответствия", согласно которому наши установки должны соответствовать нашим обстоятельствам (что, согласно некоторым моральным теориям, также нежелательно).

(А как насчет третьей альтернативы: перерабатывать интересности, чтобы их конечный запас длился вечно? Утописты могли бы повторить свой интересный опыт - но это может быть не очень объективно интересно; или они могли бы умереть и позволить новому человеку занять их место - но это другой вид повторения, который также может быть в конечном итоге не очень объективно интересным. Подробнее об этом позже).

Я склонен считать, что в рассматриваемом нами случае не стоит придавать большого значения десидереатуму соответствия, даже если допустить, что взгляды некоторых философов морали на "подходящий ответ" верны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература