Читаем Deep Utopia: Life and Meaning in a Solved World полностью

Если вы ходите к стоматологу, то, скорее всего, по инструментальным причинам, чтобы исправить или предотвратить проблемы с зубами, а не потому, что вам это нравится или вы считаете, что это ценный по своей сути способ провести время. Если бы вы могли получить тот же результат для здоровья полости рта, не посещая стоматолога, вы бы с радостью отказались от визита. Так что это пример деятельности, которая определенно не является аутотелической.

Я утверждаю, что найти четкие примеры автотелесной деятельности не так просто, как может показаться на первый взгляд. Обычно, если бы нас попросили проиллюстрировать эту концепцию, мы могли бы перечислить кучу видов деятельности, подобных тем, что представлены на раздаточном материале 9. Они могут показаться хорошими примерами автотелесной деятельности, которой мы занимаемся по неинструментальным причинам. Нам не нужно платить за это.

Но если мы рассмотрим эти виды деятельности более внимательно - в частности, покупки, занятия спортом, обучение и воспитание детей, - то обнаружим, что они на самом деле пронизаны инструментальными обоснованиями. Эти инструментальные обоснования исчезнут с наступлением технологической зрелости. Однако заниматься этими видами деятельности все равно будет возможно. У нас не будет инструментальных причин для этого; но мы можем делать это по неинструментальным причинам - то есть, если мы утверждаем, что эти виды деятельности действительно автотеличны.

Что будет потеряно при постинструментализме, так это не деятельность, а цель. Я собираюсь сказать больше о цели в утопии в ближайшее время, но сейчас я просто делаю вывод, что деятельность не обязательно должна отсутствовать. Тот факт, что утопические жизни могут содержать (богатую, разнообразную, сложную, искусную, погружающую) деятельность, является нашей третьей линией защиты против парадоксального обвинения в том, что жизнь в период технологической зрелости обязательно будет нежелательной.

Хороший вопрос, однако. Есть другие?

Другой студент: Значит, если человек делает что-то просто для удовольствия, то это автотелика, а если он делает это для того, чтобы достичь чего-то другого, то это инструментал?

Бостром: Почти, но не совсем. Камнем преткновения является слово "удовольствие". Что именно вы подразумеваете под "делать что-то просто так"?

Студент: Вы делаете это, потому что вам это нравится?

Бостром: Ну, здесь есть одно осложнение. "Делать это, потому что тебе это нравится", похоже, означает, что ты делаешь это как средство испытать удовольствие или положительный аффект. Но при технологической зрелости будут существовать более эффективные пути к этому результату. Вы могли бы принять суперлекарство, не имеющее побочных эффектов, или перепрограммировать свой мозг так, чтобы он постоянно испытывал удовольствие независимо от того, занимаетесь ли вы какой-либо "веселой" деятельностью или нет.

Студент: О.

Бостром: Многие виды досуга, которыми люди занимаются сегодня, они делают потому, что это весело - они занимаются ими как средством получения удовольствия. Но это само по себе не будет причиной продолжать заниматься ими в постинструментальном мире. Поэтому мы можем спросить, будет ли проблемой, если люди в утопии просто перестанут заниматься делами и станут инертными получателями удовольствия и различных форм пассивного опыта? Некоторые люди могут подумать, что это было бы проблемой - такая пассивная жизнь просто не была бы так хороша при прочих равных условиях, как жизнь, включающая более активные формы опыта и участия. Жизнь, полная удовольствий и пассивного опыта, все равно будет лишена чего-то важного. И в ответ я говорю, что если это действительно так, то давайте заметим, что утописты могут добавить активный опыт в свой микс: у них будет причина заниматься деятельностью, чтобы реализовать любую ценность деятельности (помимо ее способности приносить инструментальные блага, включая инструментальное благо получения удовольствия).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература