Deep Utopia: Life and Meaning in a Solved World

Если бы мы были телепортированы в их мир, не получив этих обновлений нашей субъективности, мы бы не оценили его так, как они. Мы можем увидеть там красивые полевые цветы. Они бы приблизились к тому, чтобы увидеть рай в тех же цветах.

А еще есть мир абстрактной красоты. Утопийцы могут быть когнитивно усовершенствованы, чтобы, например, они могли обитать в бесплотных сферах математики, как существо, приспособленное к жизни разума.

Вспомните оленя, грациозно скачущего по сложной лесной местности. Затем подумайте о математике в аналогичной ситуации, пытающемся пересечь поле абстрактной алгебры - скованном и больном; неестественном; почти полностью слепом, способном видеть едва ли на два ярда вперед; медленном и неустойчивом; хмурящемся от сосредоточенности; сжимающем в руках каталку формального доказательства... Возможно, это единственный способ, которым мы можем это делать в настоящее время, а не тот, которым это действительно должно быть сделано.

Во всем этом есть место для совершенствования.

"Я тщетно подыскиваю слова, чтобы передать вам, во что все это выливается... Это как дождь из самых прекрасных чувств, где каждая капля имеет свой уникальный и неописуемый смысл - или, скорее, аромат или сущность, вызывающую целый мир... И каждый такой вызванный мир тоньше, глубже, ощутимее, чем вся реальность, с которой вы столкнулись. Одна капля может оправдать и исправить человеческую жизнь, а дождь все идет, и идут наводнения и моря".

Аутотелическая активность

Третья линия защиты: утописты не должны быть пассивными.

Даже если у утопистов не было бы инструментальных причин для того, чтобы что-то делать, из этого не следовало бы, что они ничего не будут делать.

Если в активном опыте есть особая внутренняя ценность, так что жизнь лучше, если она хотя бы иногда занимается чем-то, а не всегда остается пассивной: что ж, тогда мы можем выбрать делать что-то, заниматься различными автотелесными видами деятельности, чтобы реализовать эту внутреннюю ценность. Ничто нас не остановит.

А если у кого-то возникнет проблема недостаточного драйва в отсутствие стимулов со стороны инструментальных потребностей, он может обратиться к нейротехнологиям, чтобы поднять свой пыл и рвение до произвольной степени.

Таким образом, мы имеем дело не с состоянием, которое уместно представить в виде наркомана, погружающегося в приятный наркотический ступор на кишащем блохами матрасе; а скорее сверхчеловечески здоровый и сердечный жизнелюб, , который наслаждается и смакует каждый момент существования, занимаясь полезной деятельностью в феноменально эстетичной и интеллектуально приятной среде, и будучи наделенным повышенными способностями к оценке, пониманию, творчеству и радостному эмоциональному участию, что позволяет ему более полно использовать все, что может предложить его мир, в том числе и в сфере абстрактной истины и красоты. Все становится лучше!

У нас есть вопрос.

Студент: Разве вы не говорили в кейсах, что на этапе технологической зрелости нет смысла что-либо делать?

Бостром: Не совсем. Я мог бы сказать, что может показаться, что так и есть, но сейчас мы занимаемся более тщательным изучением этого вопроса.

На данный момент я делаю предположение, что даже если бы у нас не было инструментальных причин делать что-либо на этапе технологической зрелости - то есть не было бы причин заниматься какой-либо деятельностью для получения какого-либо результата (потому что тот же самый результат может быть более эффективно достигнут машинами), - это не означало бы, что мы ничего не делали бы.

Предположим, что жизнь в полном безделье на самом деле менее хороша, чем жизнь, в которой есть какая-то деятельность. (Если нет, то, возможно, утописты будут бездельничать, но это не будет проблемой). Итак, если утописты понимают, что их жизнь станет лучше, если они будут что-то делать, это даст им повод что-то делать. Это не будет инструментальная причина. Они будут заниматься деятельностью не для того, чтобы получить какой-то результат. Скорее, они будут заниматься деятельностью, потому что сама деятельность ценна или непосредственно добавляет ценность к их жизни. Деятельность автотелесна: она совершается ради самой себя.

Студент: Понятно. Но в таком случае нельзя ли сказать, что у утопистов есть инструментальные причины для того, чтобы что-то делать - а именно, чтобы добиться того, что их жизнь содержит какую-то деятельность, которая затем делает их жизнь лучше?

Бостром: Я полагаю, вы можете сказать так, если хотите. Но все же следует провести различие между вещами, которые мы делаем, чтобы достичь чего-то другого (чего-то, кроме самого делания), и вещами, которые мы делаем, потому что их выполнение само по себе ценно.