Deep Utopia: Life and Meaning in a Solved World

Поскольку наличие смысла предполагает следование цели, вытекающей из трансцендентного контекста оправдания, оно требует и обеспечивает определенную ориентацию в отношении наиболее важных и значимых аспектов макростратегической ситуации нашей жизни.

Поскольку стремление к смыслу подразумевает направление жизни на некую определенную нормативную конструкцию (цель, роль или идеал), для принятия которой у человека есть веские и возвышенные причины, смысл, который он на самом деле принимает, может быть выражен в девизе, проливающем свет на то, к чему он стремится и что, по его мнению, достойно высшей самоотдачи.

Поскольку осмысленная цель возникает за пределами наших обычных сиюминутных эгоистических забот, она может служить источником мотивации, не зависящим от нашей обычной близорукой и эгоцентричной перспективы. Таким образом, смысл может дать человеку своего рода квалифицированный иммунитет от превратностей обычной жизни. Перед человеком могут стоять обременительные задачи, он может сталкиваться с дискомфортом, неудобствами и неудачами: но все это, как ему кажется, не имеет такого значения, как в противном случае, потому что он участвует в игре не ради сиюминутного вознаграждения, а ради высшей миссии, смысл и критерии успеха которой лежат за пределами его собственного мирского существования. Смысл, таким образом, окутывает нас, как пернатые крылья ангела-хранителя, давая нам силу, комфорт и внутренний покой, который приходит от убежденности в том, что человек делает "то, что должен делать", и что он, с духовной точки зрения, находится на правильном пути.

Или, как сказал Ницше: "Если у человека есть свое "Почему?" в жизни, то он может ужиться с любым "Как?". [Если у человека есть свое "Почему" жизни, он может ужиться почти с любым "Как"].

Смысловой кризис

А что, если у человека нет "Почему"? Пессимистическая возможность: Средняя человеческая жизнь не может нести свой собственный вес - она недостаточно хороша по своей сути, чтобы быть достойной жизни. Она должна быть подкреплена и подкреплена смыслом - чем-то внешним по отношению к жизни, что делает ее достойной. Жизнь, лишенная внутреннего удовлетворения, все равно может быть достойной, если, например, она помогает облегчить страдания многих других людей, обеспечивает долгую и счастливую загробную жизнь или ценится каким-то очень важным существом, "сверхбенефициаром".

Теперь мы можем понять, как многие традиционные религиозные мировоззрения смогли предложить своим приверженцам смысл. Существует, по крайней мере, два способа, с помощью которых они это делали.

Во-первых, это перспектива огромного будущего вознаграждения за правильное поведение в жизни. Эта причина, побуждающая к достижению всеобъемлющей цели, основана на трансцендентном контексте оправдания, а значит, является подходящим кандидатом на роль смысла чьей-либо жизни.

А во-вторых, путем создания культурной матрицы, в которой есть четко определенные места, куда может вписаться человек. Традиционная религиозная община может предписывать каждому члену четко определенную роль и предписывать различные общинные ритуалы и духовные практики. Это может упростить выбор жизненного пути, который должен сделать человек.

В крайнем случае все сводится к двоичному решению: либо идти по проторенному пути и получить сверхъестественную награду и признание общества, либо поступить иначе - и быть осужденным, презираемым и подвергнутым остракизму. Только для человека с необычными желаниями или неортодоксальными убеждениями такой выбор может оказаться сложным. Поэтому большинство оказываются в ситуации, когда кажется, что все предопределено, что самое разумное, что они сделать, - это принять теологически и социально рекомендуемую цель и посвятить себя служению своей роли настолько хорошо, насколько это возможно.

Однако когда мы переходим в светскую среду, особенно достаточно процветающую, чтобы дать передышку от необходимости выживания, и достаточно либеральную и мультикультурную, чтобы предложить вихрь альтернативных идеологий, стилей жизни, морали, профессий и так далее - любая из которых потенциально может стать основой для социально жизнеспособного существования, - тогда проблема смысла становится острой. Уже не очевидно, что именно, если вообще что-либо, является миссией, которую человек может принять всей душой. Одна из проблем заключается в том, что потенциальных миссий может быть слишком много, что создает трудности выбора. Другая проблема заключается в том, что может быть неясно, стоит ли вообще посвящать свою жизнь какой-либо из потенциальных миссий: стоит ли десятилетиями трудиться, чтобы служить, чтить, достигать - учитывая наличие довольно удобных альтернатив, таких как просто плыть по течению в состоянии комфорта и получать удовольствие то тут, то там, когда представляются возможности.