Dear Reader: The Unauthorized Autobiography of Kim Jong Il

"Верно", - сказал я. "Я показывал эту книгу Великому Вождю, и он отметил, что в данном случае сойдет даже старая дева. Всем нужна чистая вода, - как он выразился. Литература, которая подталкивает людей к деградации, отчаянию, ненависти, грабежу и извращенным вкусам, не может считаться литературой в истинном смысле этого слова. Нам необходимо создать яркий контраст с капиталистическим искусством. Их искусство оправдывает угнетение и эксплуатацию человека. Оно проповедует покорность, одобряет пороки и разжигает преступное сознание. Наше искусство должно дать людям то, ради чего стоит жить, и научить их вести честную жизнь".

"Насколько реалистичными должны быть персонажи?" - спросил один из писателей.

"Я понимаю, что наш дух должен принадлежать нашей стране, если мы читаем иностранную литературу", - сказал другой. "Так можем ли мы использовать иностранные идеи в качестве вдохновения, перерабатывая их в корейском контексте? Разве знакомые старые, скажем, китайские истории не сделают их более понятными для читателя, что и является целью?"

К сожалению, писатели задавали мне вопрос за вопросом, а у меня не было нужных ответов. Я был молод и не имел особого опыта, чтобы возглавить литературно-художественный отдел. Писатели-ветераны, напротив, обладали ужасно сильной уверенностью в себе. Работать с ними было совсем не просто. Эти опытные писатели считали, что искусство должно быть уделом профессионалов, обладающих специальными знаниями, и не оставляло места для деятельности политических активистов. Я хорошо понимал идеи чучхе, но что касается создания искусства, то я все еще был относительно невежественен.

Писатели не восприняли бы мои указания всерьез, если бы я просто попытался навязать им партийную власть. Но если бы я работал, исходя из своих реальных способностей, я знал, что смогу утвердить свой авторитет в качестве их лидера. Они будут следовать моим советам, потому что уважают меня, а не из-за каких-то обязательств или страха перед моим положением.

Поэтому чем конкретнее становились их вопросы, тем глубже я анализировал происходящее. Мне пришлось столкнуться с самыми основными элементами создания не только литературы, но и любого великого произведения искусства. Обладая блестящим интеллектом и острой проницательностью, я провел глубокий анализ художественного процесса.

Впервые в истории я обнаружил ядро любого произведения искусства. Основой произведения было то, что я назвал "семенем" (чонджа). Мое открытие семени потрясло литературные теории всего мира. Можно сказать, что его открытие заняло в истории искусства то же место, что и открытие огня в истории человека.

Теория семян в художественном произведении. Органичная интеграция сюжета, темы и послания - все это возникает из семени.

Семя - это суть произведения и идеологический стержень описания жизни. Это то, что объединяет материал, тему и мысль в органическую взаимосвязь. Оно также содержит в себе как послание писателя, так и элементы, необходимые для развития произведения. Это тот зародыш, который соединяет идею с мастерством, и решающий фактор, определяющий ценность произведения.

Поэтому хорошее семя имеет огромное политическое и художественное значение. Произведение искусства, проникнутое революционным сознанием и художественным качеством, должно иметь в качестве предпосылки хорошее зерно. Чтобы выбрать такое зерно, художник должен найти такое, которое соответствует политике партии и в то же время может стать предметом нового и уникального изображения.

Медленно, но верно писатели увидели мудрость в моей теории семян. Наконец дело дошло до того, что мои предложения стали восприниматься как мудрые, а не как некий вызов, с которым они должны были столкнуться или даже бросить вызов. Теперь они просили моего участия там, где раньше презирали его. Благодаря новому пониманию друг друга мы вскоре пришли к единодушному мнению, что революционная карьера генерала Ким Ир Сена должна стать основой для первого романа о чучхе. Но как ни старались, писатели не могли придумать, как изобразить ее в столь ограниченном произведении. Одной книги или даже трилогии было недостаточно. Они решили спросить моего мнения, немного боясь признать, что такие ветераны письменного слова не могут решить проблему их согласия.

Вместо того чтобы наказывать их, я хотел похвалить их, чтобы им не было стыдно просить меня о помощи в будущем. "Вы правы, что задаетесь вопросом, как поступить", - сказал я. "Художественное изображение лидера относится к совершенно иному порядку, чем изображение любого человека, каким бы выдающимся он ни был. Лидер - это олицетворение и представитель воли всего народа. Он живет как воплощение времени и течений истории. Ни один существующий роман не справится с задачей повествования о жизни лидера. Его карьера не может быть правильно описана существующими методами"

"Тогда какой у нас выбор?" - спросил один писатель.