Dear Reader: The Unauthorized Autobiography of Kim Jong Il

"Да, генерал", - сказал я. Мое сердце переполняли все возможные добрые чувства, но я сохранял спокойствие, подобающее революционеру.

После обеда состоялась экскурсия по военно-полевым объектам. Мы посетили артиллерийские части КНА и место строительства тоннеля. Было очень интересно увидеть реальное оружие и сооружения, о которых я читал в газетах. Было ощущение, что я попал в книгу сказок, в которой обязательно был счастливый конец - победа над проклятыми американцами.

Пока мы шли, генерал постоянно останавливался, чтобы рассмотреть каждую мелочь. С легкостью он предложил множество предложений, которые мгновенно и в огромной степени повысили производительность и моральный дух. Все солдаты наблюдали за ним с огромным восхищением, ловя каждое его слово. Некоторые из них даже бросали на меня понимающие взгляды, выражающие уважение, чем я очень дорожил.

Вечером мы отправились обратно в Пхеньян. Когда мы подъехали к развилке дорог, водитель решил свернуть на шоссе.

"Давайте поедем по переулку", - сказал генерал Ким Ир Сен.

Водитель заколебался. "Вы уверены? Эта дорога выглядит очень неровной".

"Разве генерал не сказал, что машина должна ехать по полосе?" рявкнул я. "Немедленно ведите машину по этой дороге! Мы всегда должны делать то, что говорит генерал, потому что его указания всегда верны".

Водитель свернул на узкую тропинку через предгорья, и вскоре мы пересекли деревянный мост через ущелье. Внезапно в небе появились десятки вражеских бомбардировщиков. Самолеты обрушили бомбы на шоссе, по которому мы едва не проехали, полностью засыпав его ковром. Никогда прежде я не был так близок к взрыву. У меня зазвенело в ушах, когда бомбы разорвались с ужасающими взрывами. Хуже того, я мог различить осколки, рассекающие воздух с пронзительным, визгливым воем. Было слишком очевидно, что произошло бы, если бы мы ослушались просьбы генерала Ким Ир Сена.

Я повернулся, чтобы посмотреть на него, но генерал не выказывал ни малейшего страха. Его челюсть была сложена в твердой решимости. "Это не самое близкое приближение к смерти. Видите это?" - сказал он, указывая на заднюю часть своей шеи.

"Вы имеете в виду эту шишку?" сказал я.

"Это военная рана, и она растет с каждым годом. Она слишком близко к артерии, чтобы ее можно было удалить, так что она будет расти всю мою жизнь. Хотя еще один дюйм в другом направлении, и это убило бы меня. Так что это нападение ничего не значит".

"Нет", - сказал я. "Это значит, что у врага должны были быть какие-то намеки на маршрут, по которому мы должны были идти".

Генерал Ким Ир Сен кивнул, придя к такому же неутешительному выводу. Казалось, что за всю дорогу до столицы мы не сделали ни одного вдоха. Напряжение в машине было настолько сильным, что я боялся за то, что произойдет, когда мы вернемся в Верховный штаб. Я знал, что ярость генерала будет ужасающей.

Когда мы подъехали к штабу, генерал распахнул дверь машины и бросился внутрь. Я последовал за ним так быстро, как только могли выдержать мои маленькие ножки. Казалось, каждый сантиметр комнаты был заставлен картами, книгами и схемами. Я тихонько присел в углу его кабинета, совсем как в юности. Я молчал, пока генерал Ким Ир Сен просматривал какие-то бумаги, желая подтвердить какую-то информацию.

Затем генерал резко вышел в коридор. Через несколько минут он вернулся в кабинет, вышагивая с огромной яростью. Через некоторое время после этого вошли несколько охранников, тащивших за собой пару заключенных. Я узнал в них людей из газет - опальных партийных предателей.

Генерал наконец признал, что я нахожусь в комнате. "Взгляните на этих людей", - сказал он мне. "Они уже признались, что являются шпионами на службе у американских империалистов. Но очевидно, что у них все еще есть союзники во власти, союзники, которым почти удалось убить нас обоих. Вы знаете, что теперь будет, товарищ Чен Ир?"

"Нет", - сказал я.

Генерал Ким Ир Сен обернулся к классовым врагам со взглядом, полным гнева и презрения. "Теперь мои храбрые солдаты КНА будут допрашивать этих предателей до тех пор, пока они не сообщат мне, кто эти союзники".

Для меня это был, пожалуй, самый страшный момент за всю войну. Конечно, я понимал, что классовые враги повсюду. Но я никогда не думал, что они смогут подобраться так близко к генералу. Я никогда не думал, что они смогут так убедительно изображать из себя преданных. Не было ничего удивительного в том, что американские империалисты, которые вели зародышевую войну, попытаются убить генерала Ким Ир Сена. Удивительно было то, что они нашли корейцев, готовых присоединиться к ним. Это означало, что предатели могут быть кем угодно и где угодно. Борьбу с ними нельзя было приостанавливать даже на мгновение.

И тут я прозрел. "Вы знаете стихотворение "Где ты, моя дорогая?"? воскликнул я.

Все головы в комнате дернулись, чтобы посмотреть на меня, как будто не могли поверить, что я перебиваю. "Продолжайте", - сказал генерал. "Объясните, что вы имеете в виду, молодой товарищ".