Дар битвы

Торгрин помчался дальше, не разбирая пути. Он едва мог рассмотреть сделанные из грязи и камня искривлённые стены. Эхом разносились его шаги, когда он пробегал по обширным залам, по узким извилистым коридорам. Он перескакивал через потоки лавы и оставлял позади пустые комнаты со стенами из древнего чёрного гранита. Он промчался сквозь арку и очутился в зале с настолько высоким потолком, что его невозможно было даже увидеть.

Послышалось раскатистое отвратительное смешение звуков, заглушавшее дыхание Тора и стук его сердца, и он понял, что наткнулся на гнездо горгулий. Комната осветилась жёлтыми глазами чудовищ, и вот все они завизжали, а потом устремились на Тора, потревожившего их покой.

Торгрин разил одну горгулью вслед за другой, словно это были просто летучие мыши. Он чувствовал себя очень уверенно, подталкиваемый вперёд силой Кольца, он умело рассекал одно чудовище за другим, уворачиваясь от их когтей. Одной горгулье он отрубил крылья, другую заколол, уклонился от удара, а затем поразил ещё одно чудище рукояткой меча. Он чувствовал себя ловким как никогда, благодаря этой энергии Кольца, о которой он раньше не имел ни малейшего представления. Оно будто подсказывало ему, когда наносить удар.

Не смотря под ноги, Тор побежал дальше сквозь пещеру. Он не знал, куда он направляется, не знал, где именно был его сын, но чувствовал, что Кольцо указывает ему путь. Он был подобен несущемуся дикому зверю, способному видеть, слышать и реагировать в десять раз быстрее, чем человек. Отбиваясь от нападавших чудищ, он летел дальше, пока не выбежал из этого зала.

Тор ворвался в ещё одну пещерообразную комнату и был поражён тем, что увидел там. Вдоль стен этого помещения струились лавовые потоки, шипя, сверкая, и давая достаточно света, чтобы всё вокруг было хорошо видно. Но на такое лучше было не смотреть. Крики горгулий усилились, и посмотрев наверх, он увидел тысячи этих существ, чёрной тучей скопившихся на потолке. Они размахивали крыльями, создавая ужасный шум, и носились туда-сюда, как летучие мыши.

Было самое время испугаться, но Тор этого не сделал. Он оставался сосредоточенным и напряжённым. Перед ним были самые страшные враги, но вместо того, чтобы хотеть убежать отсюда подальше, он чувствовал, что ему был дан шанс остаться и сразиться с ними.

Тор двигался с невообразимой скоростью, настолько быстро, что едва мог себя контролировать. Меч Мёртвых казался живым существом в его руках, задающим направление для ударов, вращений и толчков, что позволяло ему разить чудовищ направо и налево. Он рассекал пространство комнаты, как разрушительная волна, сокрушая горгулий по всем направлениям. Острые зубцы на рукоятке меча сами по себе вырастали и также убивали монстров.

Торгрин понимал, что так сражаться он мог только благодаря Кольцу. Когда он уставал уворачиваться, наносить удары, отражать нападения и рассекать это великое множество чудищ, он чувствовал, как Кольцо выбрасывало в его руку поток энергии. И этот поток придавал ему сил, оживлял утомлённые плечи, и Тор чувствовал себя так, будто только что вступил в бой. Когда несколько горгулий напали сзади, а Тор не смог вовремя отреагировать, Кольцо испустило светящуюся сферу, опрокинувшую летающих позади чудовищ на землю.

Их трупы устлали пол, и остальные горгульи начали осознавать неизбежное. Из тысяч горгулий осталось всего несколько дюжин, и они, в страхе, устремились в отдалённые углы помещения.

В конце концов, Торгрин прекратил сражаться и, тяжело дыша, осмотрел замершую пещеру. Впереди, на некотором расстоянии, в дальнем конце комнаты он заметил ряд вырубленных в скале ступеней. Взглянув наверх, он увидел громадный трон шириной в двадцать футов, инкрустированный чёрными бриллиантами, и понял, что это был трон Кровавого Властелина.

И он был всё ещё пуст.

Тор не понимал, почему же Кровавый Властелин был не здесь. Быть может, он не ждал Тора, не подозревал, что тот сможет пробраться сюда, во внутренний зал.

Неожиданно послышался плач. Тор, готовый ко всему, снова взглянул на трон. Но тем, что он увидел сейчас, он был шокирован ещё больше: там, возле трона, укрытая тенью, стояла золотая колыбель.

Гувейн.

Снова раздался плач, и от этого звука у Торгрина дрогнуло сердце. Он и правда был здесь – живой, невредимый, рядом с этим престолом.

Тор не колебался ни секунды. Он ринулся вверх, перескакивая по три, четыре, пять, шесть ступеней сразу, пока не добрался до вершины. Подбежав к трону, он внезапно застыл, охваченный ужасно странным чувством. Трон словно манил его к себе. Он будто хотел, чтобы Тор уселся на него. Чтобы правил. Чтобы стал Королём Мёртвых.

Тор, колеблясь, стоял перед ним, не в силах сбросить с себя его чары. Он смотрел то на престол, то на Гувейна, зная, что должен схватить ребёнка и убежать.