Дао подорожника

Когда я уже собрался отойти, треугольник с моторчиком подъехал к пирсу и остановился. В люльке сидел пилот в очках и пацан лет шести. «Мама, это круто!» сказал пацан, вылезая из люльки и подходя к женщине. Я вернулся и забрался на его место. Машинка покатилась и взлетела. Она поднялась над парком, стало видно даже вокзал Старого Петергофа.

Странно, но никакого слепого ужаса в этот раз не было. И даже не тошнило. Хотя «Боинги» наверняка безопасней, чем эта летающая раскладушка, которая на виражах трещала и хлопала матерчатыми крыльями. Но зато, в отличие от полёта в железном гандоне «Боинга», тут я видел, куда лечу, и чувствовал себя вроде как одним целым с этой раскладушкой. И наверное, если научиться управлять такой штукой, летать будет вообще не страшно. Надо просто самому быть пилотом, а не бигмаком.

Вот потому я и завёл себе этого воздушного змея. У него не одна управляющая леска, как у обычных, а целых две. Да и сам по себе он такой формы, что позволяет крутить совершенно шизовые вещи в небе. Нет, у нас такие не продаются. Пришлось в Испанию слетать. Ну да, страшно. А что делать.

Идеальное кафе

В одно из воскресений лета 2001 года Ксюша вытащила из шкафа футболку с надписью Blue Moose, разбудив во мне давнюю ностальгию по тому смутному и вечно ускользающему объекту желаний, который можно назвать «идеальным кафе». Хотя там, где я взял эту футболку, я ещё не формулировал это так явно. Не формулировал и потом, в других городах и странах. И лишь спустя много лет, в то самое воскресенье, понял, что всегда выискивал это смутное нечто. Подсознательно, но жёстко отметал множество вариантов в той же Праге, выбирая именно тот столик, где через час познакомлюсь с Мартой и Стивом – конечно, случайно, но всё же…

Если бы не футболка, я, наверное, и не признался бы себе в этих играх. Я вообще забыл, что она у меня осталась, забитая в дальний угол шкафа. И не надевал её с тех самых пор, как вернулся из Штатов. Может быть, даже избегал такого напоминания. А может, просто потому что она с длинными рукавами, в отличие от моих привычных T-shirts.

На футболке даже есть адрес: 248 Walnut Street, Morgantown WV. Стеклянный угол дома, чёрно-белый шахматный пол и штук восемь столиков, среди которых нет двух одинаковых. Запах корицы и какао, приглушённый контрабас Мингуса из колонок. Мое главное убежище от культурного шока, от слишком чужого мира и тоски по дому.

И одновременно – нечто вроде теплицы, где прорастали деревья новых знакомств. Смешливая Эдриан, рассказавшая мне, что открытый зонтик в помещении – плохая примера: «Лучше пусть останется мокрым, ты же всё равно не надеваешь его на себя!» Мрачный Шон, решивший вдруг оправдаться перед незнакомцем за строгий чёрный костюм: «Настоящий американец надевает костюм лишь в трёх случаях, у меня сегодня не самое страшное…». Сэм и Дженнифер, затащившие меня в свой театр. Мэт и Чесс, с которыми я поселился на следующий год.

Было бы наивно думать, что эта стекляшка-кофейня в университетском городке совершенно переключила мне голову, подсадив на беспроигрышное удовольствие от столкновения с неизвестностью. Нет, конечно. Избавиться от шелухи стереотипов – это значит ещё и принять в себе то, что уже никак не изменится. Но именно там, за угловым столиком в Blue Moose Cafe, теория хаоса перестала быть темой моей диссертации и стала темой жизни.

Вечер штатовской псевдо-счастливой рутины.

За окном кафе шелестят машины.

Сам себе напевая арию Магдалины,

ты «имеешь свой кофе».

Думаешь о муравейниках, о лавинах в песочных кучах,

о правильном понимании слова «случай»,

и о том, как сложно разгонять тучи,

когда их мало.

И не думаешь: о самоубийствах и их причинах,

о трёхстах милях между женщиной и мужчиной,

и о необходимости жить под какой-то личиной

не думаешь абсолютно.

За соседним столом ржёт счастливая китаянка,

из колонок льётся джазовая перебранка…

Что, не в кайф? – вынь свой плеер, где плачет Янка.

Это жизнь в свободной стране.

И лишь выйдя на улицу, где холодно и неприятно,

ловишь образ: прошлое, куда не вернёшься обратно,

как бельё перед стиркой – везде какие-то пятна.

И черничные среди них.