– Хочешь, я ему слегка всыплю? – предложил Саламандр. – Ага, я могу. Я не против, я такое говно умею. А то если он так и будет людям по башке трубами стучать, мы с ним беды не оберемся. Поучить его жизни, хочешь?
Шкет в омерзении скривился:
– Нет! Не надо ничего такого…
– Если
– Нет, – повторил Шкет. – Нет, я такого не хочу.
– Может, потом?.. – сказал Саламандр. – А ты покумекай?
– Короче, не сейчас, – сказал Шкет. – Оставь его пока что.
Саламандр удалился обратно в комнату, а Кошмар заржал:
– Ты чё
– Хотел выяснить, убивал он или нет. Всё.
Кошмар удержал смех во рту; от смеха щеки раздулись, а потом Кошмар его проглотил.
– И как, выяснил?
Из комнаты донесся резкий хлопок и вскрик. Голоса затихли – слышалось только громкое хлюпанье.
– Шкет мне сказал подождать, а уж потом тебя жизни поучить, хуесос. Но ты мне мозг не еби, понял меня? Будешь людям бошки бить – я, пожалуй, со всем удовольствием расхерачу твою. А теперь пошел отсюда вон.
– Ну… наверно, – сказал Шкет.
– В смысле, – Кошмар развел руками, потряс, – я просто спрашиваю: ты
– Эй!
– Чё?
– Иди сюда. Хочу поговорить.
Кошмаровы руки сложились внизу живота, всползли по широкой груди, и цепи кольцами легли на предплечья.
– Запросто. – Он опасливо склонил голову набок. – Про чё?
– Я хотел спросить, что… эй, пойдем-ка.
– Запросто, – повторил Кошмар; его язык ткнулся в щеку, что-то нашарил между моляров.
Они прошли по коридору и выступили на заднюю веранду. Кошмар, по-прежнему скрестив руки, встал в дверях и сощурился. В каких-то ярдах за сеткой все застил дым. Шкет спросил:
– А
– Ты про чё? – Руки Кошмара скользнули друг по другу, стянулись узлом.
–
– У тебя нефигово получается.
– Но я хочу знать, почему так.
– Ну-у. – Кошмар глянул в пол и привалился к косяку. – Кто-то же должен, да? – Вокруг заскрипели половицы.
– А как же ты?
– А чё я? – Половицы снова скрипнули, хотя Кошмар не шелохнулся. – Ты чё про меня хочешь знать?
– Только почему так, и все. Ты хочешь им нового босса – ну возьми кого-нибудь из негров, например.
Кошмар втянул влажную и красную нижнюю губу в рот и кивнул. Левый глаз у него, снова заметил Шкет, чуточку косил.
В раковине вздрогнула лужица воды под заскорузлым краном.
– Я подумал, типа, любопытно будет глянуть, чё выйдет, если кто-нибудь мозговитый и чокнутый порулит. Всем мозговитым ниггерам хватило мозгов слинять из Беллоны. Выбирать нам особо не из кого, можно и разнообразить картину, да? Я ж не буду торчать в этой туманной дыре до конца своих дней. Кошмаром быть – та еще веселуха. Вернусь в Сент-Луис, прикуплю себе машину иностранную, в спортзал похожу, подпишу опять двух-трех телок, чтоб на меня трудились, обратно стану Ларри Х. Джонасом. И надеюсь никогда больше не слышать ни про какого Кошмара. Если кто окликнет так на Шестой улице, я на Олив сверну. Я тут много чё наворотил – лучше бы все тут и оставить. – Он выпрямился. – Если содрать с меня Кошмара, у меня имя
– Слышь, а вот шрам у тебя на плече? – сказал Шкет. – Вы же с Леди Дракон неплохо ладите?
– И не говори, ёпта. Иногда. – Лицо Кошмара на миг все свернулось вокруг сломанного зуба. – А иногда, – он нахмурился, – ну, сам понимаешь. – Кран капнул еще трижды, затем Кошмар отвернулся, но притормозил и глянул через плечо: – Еще про чё-то хотел поговорить?
– Нет, – сказал Шкет. – Больше ни про что.
Кошмар ушел.
Напротив через коридор была комната, куда Шкет никогда не заглядывал. Он открыл дверь.
Доллар – силуэтом на фоне драной шторы – обернулся. Из-за него с подоконника выглядывал лев. Вкус гари в горле у Шкета разлился поразительной вонью: на одном из груды матрасов зияло обугленное гало вокруг двухфутового кратера пепла и горелого хлопка. Одну стену обклеили картинками из газет и журналов; многие уже успели содрать.
На Шкета глянул один из троих черных, сидевших на полу. Маленькая блондинка набросила бушлат на плечи, натянула на грудь.
– Ты чего… то есть это, братуха, эй?.. – Доллар нестойко шагнул ему навстречу. – Шкет, слышь, ты же вроде нормальный, да? Ты меня не уроешь? Пожалуйста, а? Слышь, я в жизни такого не делал, понимаешь?.. Хочешь, я?.. – Еще шаг. – Эй… ты чего добиваешься, ну? – Его рука заползла в цепи на шее, заплелась вокруг них.