Далеко от неба

— Вот и пускай теперь знают — пока хозяин не вернется, никто сюда ни ногой.

— Ну, хозяев теперь долго ждать придется.

— Подождем. Гришка выбрался, может, и они не потонут. Бог милостлив.

Аграфена не очень умело перекрестилась.

— Все же интересно, как Кандей там оказался? — снова не утерпел Михаил. — Может, он и подстроил все?

— Может, и подстроил, — согласился Виталий. — Мне, мать, тебя жалко. И гражданина попа тоже.

— Считаете, здесь может случиться что-нибудь подобное? — спросил отец Андрей.

— Так о чем я вам толкую! Раз осыпушка поползла, разбирать не будут.

— Какая осыпушка? — не понял отец Андрей.

— У нас тут часто случается, поскольку мерзлота тает. Один камешек толканешь, полгоры вниз посыпалось. Ищи тогда виноватых. Кто в середку попал, тот и дурак. Окажете сопротивление — самое наглядное доказательство.

— Какое доказательство? — подал голос скрывшийся было на кухне Михаил.

— Что имеете отношение. Придумают, что на больную голову наскресть, не заржавеет.

— Ну а вы сами как считаете? — пристально глядя в глаза Виталию, спросил отец Андрей. — Что им здесь надо?

— Считаю, убедиться хотят.

— В чем?

— Вы как человек, с местностью нашей не знакомый, не в курсе. А мать понимает, кого им живьем видеть нежелательно.

— То есть вы хотите сказать, что они хотят убрать нежелательных свидетелей? Так?

— Какие из вас свидетели? Они там, вы здесь.

— А чего тогда?

— Видать, надо чего-то, мне не докладали. Услыхал, что велено всех, кто здесь находится, задержать до выяснения — и сюда. Как хотите, мое дело — предупредить. Есть желание с ними дело иметь — на здоровье. Лично я такого желания не имею, потому исчезаю. И вам того же категорически советую. Минут тридцать у вас в распоряжении, возможно, еще имеется.

Он попятился и почти растворился в полумраке, но вдруг снова возник в проеме дверей.

— Если Ваську где-нибудь повстречаете, передайте: Чикин приказал в случае сопротивления или побега стрелять на поражение. Так что лучше не возникать, как я ему сразу советовал. От наших разборок лучше в стороне держаться, целее будешь.

Последняя фраза явно предназначалась отцу Андрею.

Через открытые двери было слышно, как за Виталием захлопнулась калитка.

— Будем оборону держать? — спросил появившийся из кухни Михаил.

— Девяносто с половиной процентов — никого сегодня больше не будет, — сказал спускавшийся по лестнице Василий.

— Почему именно «девяносто с половиной»? — улыбнулся отец Андрей.

— Наш старлей говорил — круглые цифры не внушают доверия. Но поправочка смысл имеет — девяносто восемь с половиной. А

А теперь положено часа два-три-четыре покемарить в целях отдыха перед дальнейшими возможными событиями.

Он подошел к матери, приобнял ее за плечи: — Все нормально, мать. Живой твой Викентьевич. Пока все по его плану. И даже маленько лучшей кой в каких деталях. Так что будем поглядеть, какой они следующий ход придумают. Это пусть они сейчас не спят и по сторонам оглядываются. А мы покемарим…

* * *

Когда окончательно рассвело, пошел дождь. Укрыться от дождя в тайге — дело почти немыслимое. А если к тому же не ищешь убежище, а спешишь из последних сил, не обращая внимания на хлещущие по лицу мокрые ветви, на предательски скользкие камни под пропитавшимся влагой мхом, на затянутое моросью и туманом пространство, то очень скоро мокрая одежда начнет сковывать движения, перед глазами неразборчиво будут шарахаться из стороны в сторону темные стволы, а измотанное усталостью тело, не считаясь с отчаянной необходимостью спешить, бежать, торопиться, все чаще и чаще будет требовать отдыха, остановок, возможности отдышаться и хотя бы на несколько минут закрыть глаза в забытьи короткого отдыха.

Преодолев последние несколько десятков метров перед каменистой лысиной небольшой сопки, Олег остановился и, сверив направление по компасу, оглядел приоткрывшиеся сверху окрестности. Увидев далеко внизу серую извилистую полоску небольшой реки, облегченно вздохнул. Ориентир был найден. Вытер мокрое лицо мокрой ладонью и обессиленно опустился на землю у ближайшего камня. Закрыл глаза и на несколько минут провалился в глубокий, граничащий с потерей сознания, сон. Во сне почудился раздавшийся неподалеку выстрел. Вздрогнув, он открыл глаза и испуганно посмотрел на часы. Торопливо достал из-за пазухи завернутую в целлофан ракету. Снял крышку, чиркнул о шершавую поверхность камня. Красная ракета с противным шипом взмыла к низко просевшим облакам. Быстро погасла. Подождал несколько минут — ответного сигнала не было. Поднял рюкзак и потянулся к ружью, которое только что стояло у камня. Ружья на месте не оказалось. Не оборачиваясь, Олег на секунду замер, затем бросился на землю, перекатился на несколько метров вниз, вскочил на ноги, побежал в сторону ближайшего нагромождения камней, оглянулся — никого не увидел. Снова упал, пополз и втиснулся в ближайшую узкую расщелину, которую прикрывали корявые смолистые ветви стланика.

— Ловко это ты. Не хуже бурундука лётаешь. Все одно пулю не обгонишь. Или что там у тебя? Дробь? — услышал он незнакомый голос.