d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

— Откуда ты знаешь, если даже не пробовала? — его голос сник до шепота, его голос прозвучал вновь слишком интимно, и Елена не могла продолжать смотреть Локвуду в глаза. Она вновь отвела взгляд. — Ты даже не пыталась!

Он поцеловал ее, не сдерживая нахлынувших чувств. Он все еще любил ее. Любил так же живо и ярко, как и в том злосчастном октябре. Любил так же сильно, как и прежде, забивая на все неудачи, на Мексику, Сальваторе, Бонни, Кэролайн — и вообще на все, что имело хоть какой-то смысл. Елена ответила на поцелуй, точно не понимая почему она это делает.

Но, наверное, некоторые поступки и вещи не нуждаются в особом понимании. Наверное, иногда лучше отключить логику и отдаться чувствам. Утонуть в их глубине, захлебнуться в их волнах…

Она отстранилась от него, но он снова впился в ее губы, и она снова ответила, чувствуя в себе нарастающее напряжение, чувствуя, как все ее воспоминания, связанные с Тайлером, разъебывают ее воспоминания, связанные с Деймоном. Она ощутила, что она правильно поступает с отцом, Кэролайн, Мэттом. Что ей следует поступить правильно с Тайлером.

Стабильность их отношений переросла в отчаяние. Оно было вкуснее. И высокий градус алкоголя этого опустошающего отчаяния заставила Елену проявить инициативу, обняв парня крепко-крепко. Так крепко, как она не обнимала даже Деймона…

Деймон.

Девушка оттолкнула Локвуда, уперевшись руками в его плечи, но парень не сдался — прильнул к ее лицу, к оголенной шее.

— Остановись, — рваный шепот на выдохе. Елена чувствовала обжигающие слезы на своих щеках. — Это неправильно…

Он посмотрел на нее. В его глазах была страсть. Та страсть, которая была в глазах Сальваторе. И будь все сущее проклято, но Елена была готова поклясться, что страсть Локвуда намного сильнее.

— Правильно — это с ним, да?

— Нет. С ним вообще неправильно.

— Тогда почему нет?

Она опустила взгляд, но Тайлер быстро положил ладони на лицо девушки, заставляя ее смотреть на себя. Гилберт не хотела плакать — но на нее обрушились все эмоции, и Елена была не в состоянии совладать с ними.

— Потому что я не умею любить, — прошептала она. — Когда я с ним, мне кажется, я хочу его. А теперь я думаю, что хоч…

Он прижал ее к себе, и она снова не стала противиться. Она зарыдала у него на плече, как маленькая девочка на плече у своего родителя. Елена готова была закричать так громко, как это было возможно, лишь бы подавить в себе желание сбежать с Локвудом.

— Тогда будь со мной, — произнес он. Елена увидела, что Кэролайн и Мэтт стоят в нескольких метрах и смотрят на нее с растерянностью. И если в глазах Донован было изумление, то в глазах Форбс — понимание. Теперь в ее сознании детали паззла становились на места, и теперь обида на подругу, которая была, таяла под лучами февральского солнца и эмоций самой Елены.

— Мне надо идти, — она смогла оттолкнуть его, собрав всю свою силу в кулак. Она смогла оттолкнуть его и выставить вперед руки, как делала это Бонни в совершенно ином мире. Гилберт не могла вспомнить этот эпизод, но дежа вю ее накрыло с головой. — Прости! — чуть громче произнесла она. — Прости, Тай, но все кончено! Слышишь? Навсегда!

— Я люблю тебя.

Она закрыла лицо руками, потом сделала глубокий вдох, выпрямилась и, сжав кулаки, произнесла:

— Мне жаль.

Она прошла мимо него, он попытался схватить ее за руку, но это оказалось безуспешным. Гилберт вытерла слезы, собрала свои силы и подошла к Мэтту. Донован все еще был изумлен, а Кэролайн хотела — как в той забытой юности — обнять Елену и сказать, что все будет в порядке. Но вместо этого она сказала:

— Тут есть кафешка неподалеку. Я ужасно замерзла! Чай зимой — это же восхитительно!

Елена натянула улыбку, и улыбка была почти настоящей. Девушка кивнула. Кэролайн быстро подошла к Елене, взяла ее под руку, как тогда, в школьные годы их беззаботной жизни. Как тогда, когда все было так просто, так понятно и легко.

— Я думаю, что мы можем так каждые выходные тусить! Я ведь уеду в марте.

— Ты права, — поддержал Мэтт.

Они двинулись по направлению к кафе. Елена все еще ощущала хаос чувств, и все еще не могла избавиться от нахлынувшего ее отчаяния, но она точно знала, что это была первая в ее жизни поддержка. Без лишних слов и ненужных эмоций. Просто: «Тут есть кафешка неподалеку», просто «Чай зимой — это восхитительно» и просто улыбки.

Девушка вновь отогнала мысли о прошлом и сконцентрировалась на настоящем. А в настоящем были Кэролайн и Мэтт. А еще — горячий чай.

Чуть позже Донован и Форбс уже сидели за столиком, а Елена делала заказ. Играла такая приятная, не напрягающая мелодия, и кафе было довольно-таки уютным.

— Чай черный? — спросила девушка, стоящая у кассы. Гилберт кивнула.

Пока она ждала, Елена увидела объявление, прибитое к витрины: «ТРЕБУЮТСЯ КАССИРЫ», и Гилберт вдруг подумала, что единственный способ забыть о прошлом — сконцентрироваться на настоящем, занять себя чем-то.