d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Когда истерика заканчивается, Елена отстраняется, выбирается из объятий Дженны и снова хватает бумагу и карандаш. Соммерс говорит о недельном отсутствии, о том, что пора вернуться к учебе и к нормальной жизни, но слова остаются без ответа. Мальвина не готова вернуться в свой выдуманный рай. Все зашло слишком далеко.

— Я не готова возвращаться домой, — слышится из соседней комнаты. Деймон усмехнулся. Как же неожиданно!

Он снова отвлекся: зазвонил телефон. Неделя истекла. Может, Локвуд все-таки объявился? Сальваторе подошел к сотовому и увидел номер одного из парней, который недавно помогал обчистить одну парикмахерскую. Деймон-то понимал, что у остальных участников могла снова появиться потребность в деньгах, а, следовательно, надо было найти способ как их достать. Но пока Елена дома — ее одну оставлять нельзя. И уходить из дома тоже нельзя. Все вновь зашло в тупик.

Доберман взял телефон, сделал еще одну затяжку и только потом нажал на кнопку «Вызов».

— Ты исчез, — на том конце провода раздался веселый голос. Его обладатель был слегка подвыпившим. — Ни на улицах, ни в катакомбах, ни в парке тебя не сыскать, дружище!

Доберман вновь вернулся к окну. Он вполуха слушал пьяный балаган, туша свою боль сигаретами и безразличием. Ему была плевать на то, где и какие разборки произошли за это время. Его волновало сейчас другое: тишина за стеной. Что делает Гилберт?

— Слушай, а говорят, тебя видели с какой-то симпатичной цыпочкой в катакомбах прошлой ночью! — приятель был явно настроен на «поболтать». Сальваторе выбешивал этот треп, но работу свою этот паренек знал на «отлично»: с сигнализациями он был на «ты».

— Ну, и кто же говорит?

Плевать кто говорит, на самом деле. Давящая тишина в соседней комнате появилась и на кухне. Сейчас она начала медленно разрывать на куски. Медленно и мучительно.

— Джоанна.

Кипятком воды на душу. Сальваторе сжал сигарету, отстранился от своей апатии. Он ошарашенно огляделся. Неужели Хэрстедт придумала новые выходки, теперь приставая к друзьям своего бывшего? И вчерашний разговор…

— Она заявилась к нам на базу, представляешь? Вчера вечером слила все точки, где можно достать халявного бабла, рассказала об охране и сигнализации. У нас на примете несколько неплохих мест, куда можно наведаться сегодня вечером.

— Она что-нибудь еще говорила? — ему было плевать, что информацию предоставили не ему, а его подельникам. Ему было вдвойне плевать на то, что у него нет возможности посетить эти места. Ему была втройне наплевать на то, что Джоа до этого делилась такой информацией только с ним.

— Да, что-то на швейцарском.

— На шведском, — поправил Деймон, — швейцарского языка как такого не существует…

— Я слышал, что у вас были проблемы, Доберман. Вчера она заявилась к нам, слила неплохую инфу и рассказала о твоей новой подружке, а потом сказала, что возвращается домой.

— Понятно, — усмехнулся Сальваторе, туша сигарету. — Джоа снова берется за старое… Ладно, я поговорю с ней.

— Нет, брат. Ты не понял. Она возвращается в свой настоящий дом. В Стокгольм.

Так вот означает вчерашний разговор — это прощание. Хэрстедт отправилась в Швецию.

Сальваторе медленно отошел от окна и сел за стол. Все было как в тумане: вчерашняя сюрреалистичная ночь, прощание и прощение, а потом — эта новость. Не сказать, чтобы это было болезненно или неприятно… Деймона поражал другой факт: наши мечты сбываются.

Он хотел растоптать Елену — она растоптана, но никого удовольствия это не принесло. Он хотел избить ее — избил, тоже никакого результата. Потом появилась навязчивая идея подчинить эту девчонку себе, чтобы контролировать каждый ее шаг. Чтобы быть для нее и богом, и дьяволом. Подчинил. Вместо ожидаемого — пустота. Растерзать отца тоже получилось, но облегчения не принесло. Джоанна исчезла из его жизни теперь навсегда, но что в итоге? Лишь еще одна пустота. Очередная и сумасшедшая. Эта ебаная анорексичка стала уже «кислородозаменителем», если так можно сказать. Наркотиком. Зависимостью. Слабостью. Силой. Теперь ее рядом нет. Она не то что в другом городе или в другой стране — она на другом континенте. Их разделяет океан, множество километров и бесчисленных негативных воспоминаний, недомолвок и эмоций. Безумный роман остался позади. И теперь Деймон стоит на дороге, ведущей в никуда.

Наши мечты сбываются, но совсем не так, как нам того хочется.

— Быть осторожнее с желаниями, да? Вот о чем нас предупреждают все религии мира…

— Что? — собеседник прерывал свой длинный монолог, который Сальваторе даже и не слушал. Он выпал из контекста мира на какое-то время. — Послушай, так ты придешь сегодня?

— Нет, друг. Извини, у меня сейчас другие проблемы.

Он бросил трубку, не дослушав до конца. В сердце щемила тоска, а желание скурить уже третью сигарету стало навязчивой идеей. Сальваторе резко поднялся, подошел к окну и схватил пачку. Черт бы побрал эту чертову суку! Теперь из-за нее будто камень кто-то в сердце вшил.