Д.О.П. (Департамент Особых Проектов)

– Вот и дядя Юля так считает. – Шурик поглядел на меня с явным одобрением. – Костович поначалу ни в какую не желал что-то менять – ругался, спорил до хрипоты. Сдался, только когда мы показали ему на ноуте чертежи германских цеппелинов и британских блимпов времён Первой Мировой. Сейчас днюет и ночует у себя в конторе – переделывает всю конструкцию…

Я отошёл от чертежа. Пожалуй, хватит с меня разговоров о железках и прочем арборите. Пора перейти к главной цели моего визита.

«Попробуй прокачать своего приятеля на предмет дальнейших планов. – инструктировал меня Яша. Только мягко, ненавязчиво. Пойми главное: Д.О.П. не собирается навязывать вам что-то помимо вашей воли – но, конечно, заинтересованы в том, чтобы использовать таланты каждого наиболее полно. А с тобой он, надеюсь, будет откровеннее…»

– Если не секрет – чем собираешься заняться? В смысле – когда достроите аэроскаф? Будешь и дальше работать с дядей Юлей? Ты же, если мне память не изменяет, айтишник, программист – и вдруг подался в инженеры-механики!

– Так-то оно так, Славка, но тут вот какое дело. Свои компьютеры здесь появятся ещё очень нескоро, а возиться с привезённым из будущего софтом мне, откровенно говоря, скучно. С этим и Колян справится. А тут – реальная возможность утереть нос Сантос-Дюмону и графу Цеппелину. А там, глядишь, и до самолётов дело дойдёт…

Шурик немного помедлил. А когда ответил – в голосе его звучала решимость.

«Похоже, этот уже определился. Яша расстроится, грамотные компьютерщики у Д.О.П. а на вес золота. Но отговаривать Шурика я не собираюсь…"

Мой собеседник словно прочёл эти мысли.

– Ты пойми, я ведь не отказываюсь: если понадобится консультация по прямой моей специальности, то всегда рад помочь. Но воздухоплавание и авиация – это у меня всерьёз и надолго.

Он похлопал меня по плечу.

– Что это мы всё обо мне, да обо мне? У тебя-то как дела?

Я вздохнул и приготовился рассказывать.

От Охты до центра города пришлось добираться на извозчике. Честно говоря, я предпочёл бы конку – уж очень забавны эти трамвайчики на гужевой тяге, особенно, если ехать на империале, открытой площадке второго этажа. А что? Офицерского звания я не имею (местным «золотопогонникам» категорически запрещено пользоваться конкой, как простонародным видом транспорта), а вид на городские улицы с империала открывается превосходный. Если, конечно, не обращать внимания на тесноту, неистребимые запахи лука и прогорклого масла, а так же, речевые обороты иных пассажиров, страшно далёкие от русского литературного языка…

Но «конная железная дорога» сюда ещё не проложена, так что пришлось удовольствоваться «ванькой». Так здесь именуют извозчиков самого ничтожного пошиба – владельцев самых раздолбанных экипажей, самой ветхой, нередко подгнившей, упряжи и самых жалких, заморенных кляч. «Ваньки» обыкновенно приезжают из своих деревень на промыслы зимой, но некоторые остаются и на лето, меняя санки на пролётки. Одну из таких я тормознул вблизи «проходной» с цербером-кондуктором, и велел везти на Литейный. Извозчичья кобыла, классическая «волчья сыть, травяной мешок» с редкой гривой и подозрительно выпирающими рёбрами, плелась неспешно. Я не торопил, пользуясь случаем, обдумать и разложить по полочкам результаты сегодняшнего визита.

Поймите правильно: сомнительная роль шпиона, выясняющего планы своих собственных друзей, нисколько меня не угнетала. В конце концов, Д.О.П. никому из нас не желает зла, вовсе даже наоборот – а что Яша и его непосредственный начальник, барон Корф стараются держать руку на пульсе – ну, так оно и понятно. Любая серьёзная спецслужба должна быть в курсе настроений своих сотрудников.

Особенно– таких необычных сотрудников.

Как я попал к Яше? Ну, это просто: ещё в Москве, узнав, что я учился в академии МВД, он решил забрать меня в свою контору. Сотрудник полиции двадцать первого века (пусть он всего лишь стажёр-практикант) оказался для него сущей находкой – особенно в расчёте на использование технических средств наблюдения и сыска, о которых здесь никто не слыхал, и нескоро ещё услышит. Об этом я и рассказал Шурику – в конце концов, никто не требовал от меня скрывать что-то от таких же, как я, попаданцев. «Новоприбывших», как называют нас с лёгкой руки Гиляровского, запустившего это словечко ещё во время наших московских похождений.

Что с остальными моими попутчиками в этом путешествии? Олежик занят по специальности, работает в «медицинском отделе» Д.О.П. а под руководством доктора Каретникова. На их попечение отдали Ромку – он так и не пришёл в себя после знакомства с лиловым лучом «четырёхпалых» и до сих пор пребывает в своей необычной коме.