converted file bc39c831

Сверкающим скальпелем их прорезает молния, бьющая прямо в берег, взметающая в воздух

песок. Вверх устремляется огненный лепесток костра, вокруг расплываются запахи бросаемых в

огонь трав. Тьма сгущается и рождает из своего тела тех, кого секунду назад здесь не было.

Сначала – трепещущее окровавленным комком плоти сердце, кровь из которого каплет в костер

под речитативный шепот сжимающего его в руке колдуна – высокого, стройного и одетого совсем

не по роли: черные ботинки, черные брюки и темно-синяя рубашка, застегнутая под самое горло.

Лишь одна пуговица у воротника не продета в прорезь.

Волосы Гавела, стоящего у костра, собраны в хвост.

Неподалеку от него из темноты вырывается фигура брата-близнеца, изгибающегося в шаманской

пляске. В одной руке Гай держит бубен, в другой колотушку, лицо запрокинуто и искажено

экстатическим наслаждением, из горла льется пение, а распущенные волосы метущейся

шелковой пеленой обвивают тело. Похожее на кинжал, летит по воздуху черное перо, вплетенное

в единственную тонкую косу у виска.

- Это что, я сделал? – с изумлением и ужасом спрашивает Виктор, рассматривая укус на плече

Кристины, с синеющими краями и темной кровью в ране. Девушка что-то бормочет, томно

перекатывая голову к другому плечу. Виктор встает и пятится, прижимая руку ко рту. Его губы

чистые и сухие.

Возвращаясь со встречи с заказчиком, Кристина напряженно размышляла о странном поведении

жениха. Он начал сторониться ее, глядеть исподлобья, с мучительным недоумением. Принес

цветы и какую-то золотую безделушку в качестве извинения за укус, но косился при этом дико.

Когда она попробовала просто спросить, в чем дело, ответил, что видит за нею много необычного

в поведении и уже сомневается, не подменили ли ее однажды ночью. Кристина отшутилась, но

Виктор смеялся как-то натянуто, и его настороженный, растерянный и недоверчивый взгляд

продолжал преследовать ее.

Она так задумалась, что споткнулась на ровном месте. На секунду закружилась голова. Кристина

встряхнулась, посмотрела по сторонам, просто чтобы прийти в себя, и вдоль позвоночника

разлился холод.

У арки, ведущей в ее двор, стоял черный Гелендваген с тонированными стеклами. Переднее со

стороны водителя опущено, оттуда свешивалась рука с дымящейся сигаретой в пальцах. Кристина

нервно облизала губы, улыбнулась: на таких мерседесах в ее подростковом воображении ездили

«враги и компания». Что ж, Гелендвагены вписались бы в их стиль. Стопроцентная точность

попадания.

Ее не оставляло ощущение внимательных взглядов из салона машины. Кристина невольно

поправила волосы, пошла вперед, стараясь прогнать дурацкий, немотивированный страх, сосущий

в животе. Нормальный, обычный светлый день, отличная, блестящая машина, а ей стоит попить

успокоительное и помедитировать.

Но на нее определенно смотрели оттуда, из Гелендвагена. Что ж, у нее неплохая фигура и коса

ниже лопаток, может быть, она в их вкусе. Или напоминает любимую учительницу.

Кристина прошла мимо мерседеса, упорно глядя перед собой. Таращиться в окна машины

недопустимо. А оттуда играла музыка. Не попса или шансон, и даже не Rammstein. Гул нескольких

барабанов дополняли разноголосые колокольчики и трещотки.

Повеяло жутью, колени ослабли. Кристина дошла до подъезда и остановилась, сжимая кулаки.

Щеки были ледяными, сердце громко стучало. Чего она испугалась? Этнической музыки?... Нервы

ни к черту.

У подъезда стоял еще один Гелендваген с распахнутыми дверцами и багажником. Он был набит

коробками, которые таскали трое крепких ребят в кожаных куртках.

«Это что такое? – недоуменно подумала Кристина, глядя на них. – Костюмированное шоу «снова

90-е»?

Братки были настолько типичны, что просто не верилось. Лысый водитель гелика, засунув руки в

карманы, скучающе стоял рядом с машиной. Кристина покачала головой и вошла в подъезд. На

площадке у лифта уже стояли две коробки. Лифт поднимался. Кристина нажала кнопку и

покосилась на коробку. Праздное любопытство, но сверху ближайшей лежал неплохой

палаточный тент. Оглядевшись и прислушавшись, чтобы ее не застали, Кристина присела на

корточки и пощупала ткань, потянула. Она давно хотела купить палатку, хотя Виктор и не питал

любви к загородным поездкам, но…

Все разом вылетело из головы, когда под сдвинувшимся тентом девушка увидела бубен. В животе

вновь зашевелился страх. Не веря глазам, Кристина отогнула тент. Ей не показалось. Настоящий

бубен. Большой, обтянутый тонко выделанной кожей. Она коснулась его, и так и не зажившие

толком кончики пальцев пронзило острой болью. Кристина отдернула руку и едва не упала.

Поспешно вернула тент на место. Подняла глаза к электронной табличке – лифт приехал на пятый

этаж.

Кристина, чувствуя, как все быстрее бьется сердце, подошла ко второй коробке. Накрывавшая ее

ткань к туризму отношения не имела. Кроваво-красный шелк, большое полотно, сложенное

несколько раз, вышитое какими-то символами – шелк сложен рисунком вовнутрь. Девушка

оглянулась, почти надеясь, что кто-нибудь войдет в подъезд и спугнет ее. Было тихо, и она

потянулась к шелку, сдвигая его в сторону.