Cobalt Red

Я не рискнул указывать на то, что десятки опрошенных мною старателей называли кооперативы центральными агентами их эксплуатации. Возможно, некоторые кооперативы работают так, как описали эти три чиновника, но из всего, что я узнал, следует, что CMKK, COMIKU и COMIAKOL, похоже, выполняют лишь одну функцию - обогащают своих влиятельных владельцев, позволяя всем по цепочке утверждать, что кобальт на их предприятиях производится без использования детского труда или опасных условий труда. Я надавил на чиновников в вопросе детского труда, и, как и ожидалось, они заверили меня, что на управляемых ими объектах нет детей, что не совпало с результатами моих расследований. Они также утверждали, что большинство людей, работающих на кустарной добыче, зарегистрированы в горных кооперативах, что также не соответствовало результатам моего расследования. Напротив, мне говорили, что многие кооперативы на официальных ЗСО и даже на таких крупных участках, как Тилвезембе, берут ежедневную плату с землекопов, включая детей, чтобы разрешить им работать на этих участках. Однако чиновники справедливо отметили, что в провинциях Верхняя Катанга и Луалаба просто не хватает ЗЕА для размещения сотен тысяч старателей. Чиновники также признали, что, поскольку многие ZEA расположены прямо рядом с деревнями, это повышает вероятность того, что дети будут копать на этих участках, вместо того чтобы ходить в школу. Я спросил чиновников, могут ли они объяснить, почему школы в Конго финансируются недостаточно, хотя образование до восемнадцати лет должно быть бесплатным. У них не было ответа. Никто и нигде не мог ответить.

Отсутствие государственной поддержки государственного образования в ДРК - необъяснимый провал, который серьезно усугубляет уровень бедности и детского труда в стране. Плата за обучение одного ребенка, необходимая для поддержания работы школ, составляет всего пять-шесть долларов в месяц и настолько мала, что даже скромное финансирование могло бы помочь решить эту проблему. Другими словами, ежемесячные сборы на одного ребенка, необходимые для того, чтобы конголезские дети учились в школе и не работали на шахтах, равны двум кружкам пива Primus в Taverne La Bavière.

Когда я уходил, чиновники распорядились провести третий раунд.

UNDERWORLD

Из всех европейских исследователей Африки, пожалуй, никто не отдал свое сердце людям континента больше, чем Давид Ливингстон. Поэтому было очень , что после того, как Ливингстон скончался в восточной Замбии 1 мая 1873 года, его верные спутники Суси и Чума похоронили его сердце под деревом мпунду. Они забальзамировали его тело, завернули его в татуированную парусину и провезли его 2400 километров до Занзибара, чтобы его останки можно было отправить в Англию. Почти через год после смерти Ливингстона похоронили в Вестминстерском аббатстве. На камне, отмечающем его последнее пристанище, начертаны последние слова, которые он написал в своем дневнике: "Все, что я могу добавить в своем одиночестве, - пусть богатое благословение Небес снизойдет на каждого, американца, англичанина или турка, кто поможет залечить эту открытую рану в мире". Ливингстон мечтал, что торговля и христианство искоренят "опустошительную работорговлю", которая опустошала восточную Африку. Судьба избавила его от трагической правды - его усилия открыть внутренние районы Африки для торговли и христианства привели к неизмеримым страданиям людей, которых он так любил. Ни в одном месте эти страдания не были столь велики, как в Конго.