Читаем Clouds of Glory полностью

Проливной дождь замедлил марш армии - хотя, должно быть, это было облегчением для людей и лошадей в знойную жару, - и на данный момент у Ли не было никаких планов, кроме как "пойти и посмотреть, что там генерал Мид". Сам Ли провел ночь в Гринвуде, примерно в четырнадцати милях от Геттисберга, сознавая, что вся его армия сейчас в движении, заполняя дороги через Южную гору, и что у него нет ни одного кавалериста, чтобы разведать, что его ждет впереди. Даже самый самоуверенный генерал мог бы быть встревожен, но Ли, похоже, сохранил самообладание; во всяком случае, из его штаба ни Лонг, ни Маршалл не фиксируют ничего необычного, хотя Лонгстрит отмечает, что "нет сомнений" в том, что отсутствие кавалерии тревожило мысли Ли. Должно быть, оно было еще более встревожено вечером того же дня, когда А. П. Хилл прислал сообщение о том, что бригадный генерал Джеймс Петтигрю, который слышал, что в Геттисберге есть большой запас обуви, * получил разрешение от командира своей дивизии Генри Хета войти в город и реквизировать ее - приобретение обуви всегда было одной из главных задач армии Северной Вирджинии - и был удивлен, обнаружив федеральную кавалерию к юго-западу от города, а также услышав звук пехотных барабанов за его пределами. Ли, похоже, не проявил никакого беспокойства - это, несомненно, отчасти было результатом его твердого самообладания, но его замечание, сделанное накануне, о том, что он собирался отправиться в Геттисберг, чтобы посмотреть, за чем "охотится генерал Мид", похоже, указывает на то, что он уже догадывался, что может обнаружить там часть армии Мида. Он надеялся добраться туда, пока большая часть армии Союза еще не растянулась по дорогам от Вестминстера, штат Мэриленд, до Геттисберга.

Стоит учитывать, что в середине XIX века большинство карт не были ни топографически точными, ни легкодоступными. Ли имел очень слабое представление о том, как выглядит страна перед ним; даже Мид, пенсильванец с пенсильванскими полками в своей армии, почти не имел представления о том, что представляет собой страна вокруг маленького городка. Сегодня среднестатистический гражданин, имеющий в машине дорожную карту или, что более вероятно, мобильный телефон и GPS-навигатор, будет лучше информирован, чем оба генерала. Конечно, многие офицеры и люди Ли хорошо знали Северную Виргинию, а местные жители к югу от Потомака в любом случае охотно указали бы армии Конфедерации дороги, кратчайшие пути и важные ориентиры; но в Пенсильвании, на вражеской территории, Ли был предоставлен сам себе: Он почти не представлял, что перед ним, когда он и Первый корпус Лонгстрита начали пробиваться через брешь в Южной горе, "продолжении гор Голубого хребта", как замечает Фримантл, восхищенно писавший об этих пейзажах. Теперь Фримантл находился в компании официального австро-венгерского военного наблюдателя, капитана Фицджеральда Росса, который очень забавлял солдат Конфедерации своими тщательно подстриженными кончиками усов и изысканным гусарским мундиром со всеми вышитыми лягушками и отделкой. *.

Геттисберг: Первый день

1 июля выдался ясным, жарким днем с легким ветерком, и, по общему мнению, Ли был "весел и собран", когда ехал впереди и звал "старого Пита" Лонгстрита ехать с ним. Мы обязаны Фримантлу описанием Ли в тот день. "Он был одет в длинную серую куртку, высокую черную фетровую шляпу и синие брюки, заправленные в сапоги Веллингтона" - короткие черные сапоги длиной до щиколотки, которые предпочитал герцог Веллингтон, и не носил ни шпаги, ни пистолета, только бинокль в кожаном футляре, пристегнутом к поясу его кителя. "Он ездит на красивой лошади, которая чрезвычайно ухожена. Сам он очень аккуратен в одежде и в поведении, и в самых тяжелых походах он всегда выглядит нарядным и чистым".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии