Читаем Clouds of Glory полностью

28 июня стал насыщенным днем для обеих армий. Бригада корпуса Юэлла достигла реки Саскуэханна, выйдя к Харрисбургу, штат Пенсильвания, который охранялся не более грозным, чем Пенсильванское ополчение, а сам Юэлл занял Карлайл, штат Пенсильвания, так далеко на север, куда только могла дойти Конфедерация. Около трех часов утра 28 июня курьер из Вашингтона разбудил генерал-майора Джорджа Г. Мида и сообщил ему, что теперь он командует Потомакской армией. Хукер, наконец, исчерпал терпение Линкольна и Хэллека, требуя все новых и новых подкреплений, а затем пригрозил подать в отставку, если ему не отдадут гарнизон на Мэриленд-Хайтс, выходящий на Харперс-Ферри. Это была тактическая ошибка со стороны Хукера - его отставка была спокойно и с благодарностью принята Линкольном и вступила в силу немедленно.

Как бы ни был удивлен и неподготовлен Мид, он находился в лучшем положении, чем Ли, если бы только знал об этом. Его армия была разбросана с запада на восток к северу от Потомака, левое крыло - чуть ниже Хейгерстауна, часть - менее чем в двадцати пяти милях к югу от незначительного на тот момент городка Геттисберг; но, по крайней мере, Мид хорошо представлял себе, где находится армия Ли - вряд ли это было секретом для любого жителя Пенсильвании, способного отличить серый цвет повстанцев от синего цвета Союза, - и знал, куда она направляется. Самым быстрым способом настичь его был марш прямо на Геттисберг, а оттуда, если возможно, атаковать один из корпусов Ли до того, как его армия будет полностью сосредоточена.

Если смотреть из Чамберсбурга, штат Пенсильвания, за пределами которого Ли разместил свой штаб, его позиция выглядела многообещающе. Юэлл уже достиг Саскуэханны в двух местах - напротив Харрисбурга и у Райтсвилла; дальше к востоку его армия концентрировалась за Южной горой, а Хукер, насколько Ли знал, все еще находился в Виргинии. Казалось, не было причин, почему бы Ли не переправиться через Саскуэханну, не наступать на Ланкастер, штат Пенсильвания, и не совершить марш, чтобы отрезать Балтимор, или Вашингтон, или оба города от севера. Несколько членов его штаба позже сообщили, что он выглядел "тревожным", по выражению Чарльза Маршалла, и если это так, то потому, что он все еще ничего не слышал от Стюарта, который должен был находиться рядом справа от Юэлла, где-то к востоку от Южной горы.

День Ли, однако, должен был закончиться еще более поразительными новостями, чем начался день Мида. Лонгстрит, который лег спать поздно, и его разум только начал отбрасывать "заботы и труды дня", был разбужен чьим-то стуком по шесту палатки. Это был помощник генерального инспектора, полковник Фэрфакс, чьи пикеты только что привели хорошо одетого человека, который спрашивал генерала Лонгстрита. Это оказался Харрисон, разведчик или шпион Лонгстрита, которому Лонгстрит заплатил золотом после того, как Ли раскрыл свой план отвести армию на север. Харрисон принес с собой новость о том, что генерала Хукера сменил генерал Мид, и еще более поразительную новость о том, что армия Хукера, находящаяся далеко не в Виргинии, уже переправилась через Потомак в полном составе и расположилась в районе Фредерика, штат Мэриленд, менее чем в сорока милях от штаб-квартиры самого Ли. Лонгстрит приказал Фэрфаксу немедленно доставить Харрисона в штаб Ли, но Ли, который с отвращением относился ко всей теме шпионажа и вообще "не доверял донесениям разведчиков", отказался сам допрашивать Харрисона и поручил это Фэрфаксу. Однако Харрисон оказался не только храбрым - он собирал информацию в Вашингтоне, "прошел через ряды армии Союза", затем "закрепил лошадь" и поскакал прямо к месту стоянки корпуса Лонгстрита, - но и хорошо информированным и убедительным. Фэрфакс поверил ему и даже заметил Ли, что информация Гаррисона была близка к тому, что предсказывал генерал Лонгстрит, что, похоже, указывает на то, что Лонгстрит, как обычно, не видел положение армии в таком радужном свете, как Ли.* Во всяком случае, Лонгстрит вместе с Фэрфаксом и Гаррисоном отправил Ли записку, в которой предлагал остановить корпус Юэлла и вернуть его с подхода к Саскуэханне, чтобы сосредоточить всю армию на холмах Южной горы, вокруг Чемберсбурга и Кэштауна - таким образом, передовые части армии окажутся менее чем в пяти милях от Геттисберга, причем никто с обеих сторон этого не планировал. Что касается Мида, то Хукер не поделился своими планами с подчиненными, поэтому Мид был в полном неведении о намерениях Хукера. Лучшее, что он мог сделать, - это как можно быстрее преследовать Ли, "зайти ему в тыл и дать бой", а Ли, со своей стороны, надеялся сконцентрировать свою армию, разместить ее на выбранной им самим местности и позволить Миду атаковать его.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии