Чужое отражение

– Да, – бегло отвечает она, явно недовольная моим решением. – Но, мне хотелось бы показать вам… Там есть на кого, ой, на что посмотреть!

– Или с семилеток, – настаиваю я.

Глава 11

Как только Марк отступил от меня, я дернулась в сторону, словно нас разбросало друг от друга от сильного удара током… и, не оглядываясь, рванула по коридору.

Он не прикасался ко мне. Абсолютно. Но я настолько ярко чувствовала его несуществующие прикосновения ощутимыми покалываниями на своей коже, словно фантомными переживаниями меня снова и снова память насильно возвращала в ту ванную комнату в его квартире, с силой швыряя на мокрый пол, прямо под него… раскрывая мои бедра навстречу его безумию.

«Боюсь его?»

Не знаю… Скорее я боюсь очень странной, почти неконтролируемой реакции своего тела на его прикосновения. Легкое возбуждение, трепетом проходит по моему телу… Я чувствую его до дрожи в коленях, пропуская через себя пойманный азарт мужской заинтересованности мною…

Перед закрытой дверью в детскую останавливаюсь. Мои подопечные семилетки, наверняка, уже вернулись с обязательных утренних занятий, поэтому я пытаюсь отдышаться прежде, чем войти к ним. Провожу руками по своей шее, подушечками холодных от волнения пальцев задевая горячую кожу, чувствуя бешенную пульсацию моего сердца, выдающую вполне объяснимое неравнодушие к появлению здесь Марка.

Глубоко вдохнув, на выдохе открываю обшарпанную дверь, дергая ее ручку на себя и приклеиваю на лицо широкую приветливую улыбку, которая сейчас никак не вяжется с моим нестабильным внутренним состоянием, но, как только вхожу внутрь скромного ярко-освещенного помещения, обо всем забываю, обласканная искренним детским вниманием и множеством маленьких ручек, вмиг сомкнувшихся на моей талии…

– Ну! – шутливо прикрикнула на ребят я, зажмурившись от удовольствия. – Чем обязана такой теплой встрече?

– Екатерина Сергеевна! – вразнобой отвечают они, и от разноголосого хора детских голосов звенит в ушах. – Мы думали, что вы уже не вернетесь! Бросите нас!

Я сажусь на корточки, почти касаясь коленями пола и, снимая с себя детские обветренные ручки, поочередно целую их в маленькие, протянутые ко мне сухие горячие ладошки…

– Вас опять на улицу выводили? – неодобрительно покачала головой я. – Что на этот раз?

– Так внеплановая уборка во дворе! … – Вон какой снежище выпал! … – Не потреплю откровенного безобразия на вверенной мне территории! – кто-то из ребят смешно спародировал нелюбимую ими директрису.

– Шшш! – я приставила палец к своим губам, успокаивающим жестом стараясь отвлечь многочисленные взгляды детских глаз от своих, мгновенно повлажневших…

Детский труд – это хорошо… До тех самых пор, пока он не перерастает в откровенную безжалостную эксплуатацию. Еще с моего детства здесь, в этом детском доме, это называлось красивым словосочетанием «воспитание трудолюбия». Им-то громогласно и руководствовалась директриса, тем самым прикрывая дыры в коммерческом бюджете. То и дело незаметно списывая деньги за обязательную уборку территории себе в карман, заставляя ребятишек, в продуваемых прохудившихся от времени пальтишках с чужого плеча, часами сгребать снег и выносить его тяжелые кучи за забор «образцово-показательного» учреждения.

Неприятные воспоминания о моем детдомовском детстве бесконтрольно множатся в сознании. Сейчас я нехотя смотрю на свои ухоженные руки с тонкими аристократичными пальцами, но вижу не их, а перед взором мелькают мои детские израненные ладошки, точно такие, как у этих ребятишек…

– Мы подумали, что стали не нужны вам! – едва слышно сказал кто-то из ребят, явно высказывая этим общее мнение.

Тихо произнесенный, вслух озвученный, ранее затаенный детский страх приглушённо прошелестел над их головами…

– Зря, – тут же бодро отвечаю я. – Помните, я как-то не так давно рассказывала вам, что все мы кому-то нужны? Все! Каждый из вас без исключения кому-то очень нужен!

– А вы, Екатерина Сергеевна, думаете, что тоже нужны кому-то? … – Ну, кроме нас…

– Думаю да… Совершенно точно нужна! – ответила я, и мой взгляд с любовью бегло прошелся по склонившимся ко мне детским макушкам, пока не замер на вошедшем.

«Долго ли Марк с директрисой стояли в приоткрытых дверях, прислушиваясь к нашей беседе?»

Не знаю. Не заметила.

Но меня, словно обожгло его интересом! Льдисто-голубые глаза мужчины до сих пор горели не прошедшим желанием, изводящим воображение возбуждением, словно отзываясь на сверкнувшую в моем взгляде немую взволнованность…

***

Смотрю на нее, в окружении склоненных к ней детских головок, и каждый глоток воздуха царапает стенки моего горла унизительной жалостью. В машине с раннего утра лежит тоненькая папка с изложенной в ней скудной биографией той, ради которой я здесь…