Чужак в чужой стране

— Послушай, Эд. Когда акции упадут на десять пунктов, прикрой меня, даже если курс будет понижаться… Когда поднимется на три пункта, выкупи их… а когда дойдет до сегодняшней отметки, снова продай.

Настало долгое молчание.

— Элли, ты что-то знаешь. Скажи дяде Эду.

— Звезды мне указали, Эд.

Эд высказал предположение, которое явно не соответствовало астрологии.

— Ладно, не хочешь — не надо. М-м-м… Мне никогда не хватало ума, вечно ввязываюсь в сомнительную игру. Ничего, если я проедусь вместе с тобой?

— Пожалуйста, Эд. Только незаметно. Ситуация деликатная, Сатурн балансирует между Девой и Львом.

— Как скажешь, Элли.

Миссис Дуглас незаметно занялась делом, довольная тем, что Элли поддержала ее. Она приказала начать кампанию по розыскам Берквиста, послав сначала за его личным делом — нужно было замарать его репутацию. Затем вызвала командира Эскадрона спецслужб Твитчелла, вышел он от нее с несчастным видом и тут же устроил невыносимую жизнь своим подчиненным. Она проинструктировала Сэнфорта: подготовить еще один выпуск новостей с «Человеком с Марса», а также распустить слухи из «близких к администрации источников», что Смит собирается уехать (или уже уехал) в санаторий высоко в Андах, где климат настолько близок к марсианскому, насколько возможно. Осталось прижать к стене Пакистан с его голосами…

Наконец она вызвала по телефону мужа и настойчиво посоветовала ему поддержать требования Пакистана: отдать им львиную долю кашмирского тория. Он и сам собирался это сделать, потому ей не пришлось его долго убеждать, хотя Дугласа и покоробило ее предложение, будто он собирался выступить против. Покончив с этим, она отправилась на встречу с обществом «Дочери второй революции», чтобы прочесть речь о «Материнстве в Новом Свете».

Глава 10

В то время как миссис Дуглас бойко решала вопросы, в которых она ничего не понимала, Джубал Хэршо, юрист, доктор медицины и доктор наук, банвиван, гурман, сибарит, автор популярных книг о необычайном, а также философ-неопессимист восседал у бассейна в своем доме в Поконоссе. Он почесывал серую шерсть на груди и с приятностью наблюдал, как три его секретарши резвятся в бассейне. Все три были потрясающе хороши, к тому же они были невероятно дельными секретаршами. Хэршо полагал, что его любимый принцип минимального действия требует именно такого сочетания приятного с полезным.

Энн была блондинкой, Мириам — рыжей, а Доркас — темной; сложение их было, соответственно, от приятно-пухлого до восхитительно-хрупкого. Разница в возрасте — до пятнадцати лет, но кто угадал бы старшую.

Хэршо много работал. Он наблюдал за красивыми девушками, резвившимися на солнышке, в воде, а в тайном уголке его мозга незаметно для всех шла работа — он сочинял. Он уверял, что его метод состоит в следующем: присоединить половую жизнь к органам зрения, и тем самым отключить головной мозг — его привычки, предположения, что он именно так и поступает.

На столике стоял микрофон, соединенный с диктофоном, но он пользовался им лишь для заметок. Когда ему нужно было что-то записать, он вызывал стенографистку и наблюдал за ее реакцией. Вот и сейчас он был готов.

— Вперед! — крикнул он.

— Впереди Энн, — ответила Доркас. — Сейчас найду ее, тут был всплеск — это Энн.

— Нырни и вытащи ее.

Брюнетка нырнула, чуть позднее из воды выбралась Энн, накинула халат и села за стол. Все это молча и без всяких приготовлений — у нее была абсолютная память.

Хэршо взял ведерко со льдом, поверху прямо в него налил виски и сделал хороший глоток.

— Энн, тут у меня такая слезливая штука. Маленький котенок забредает в церковь на Рождество, он продрог. Он голоден, кроме того, не знаю уж почему, у него ранена лапка. Ладно, начинаем. «Снег валил с тех пор, как…»

— Какой псевдоним?

— М-м-м… Пусть будет «Молли Вэдсворт», такая душещипательная штука. Назовем «Вторые ясли». Начнем. — Он говорил, а сам не сводил с нее глаз. Когда наконец слезы заструились по ее щекам, он слегка улыбнулся и закрыл глаза. Когда он закончил, слезы заливали и его лицо, они оба буквально купались в катарсисе, вызванном слащавой историей.

— Тридцать, — объявил он. — Высморкайся, отошли ее — и ради Бога никогда не предлагай мне ее прочесть.

— Джубал, а вам никогда не бывает стыдно?

— Нет.

— Настанет день, когда я лягну вас прямо в толстое пузо за подобные сказочки.

— Знаю. Ну, неси свою задницу в дом, да позаботься об этой штучке, пока я не передумал.

— Да, босс.

Проходя мимо его кресла, она поцеловала Хэршо в лысинку. Хэршо рявкнул:

— Вперед!

Мириам направилась к нему, и тут из громкоговорителя раздалось:

— Босс!

Хэршо коротко выругался, Мириам хихикнула.

— Да, Лэрри?

— Тут вас спрашивает какая-то дама и у нее с собой труп.

Хэршо обдумал сообщение.

— А она хорошенькая?

— Э-э-э… да.