Чтобы помнить

Кроме подачи экстренного сигнала в случае крушения, о котором знает Маира, есть еще одно свойство передатчика — возможность наблюдать за ее местонахождением и передвижениями. С одной стороны передатчик предназначен для крайнего случая, а с другой — это своеобразное следящее устройство, которым никто особо не пользуется, однако капитан в любой момент может отследить передвижение своей команды, зная необходимый код сигнала. Это необходимость во время военных действий, в остальное время ненужная функция, но не в случае с Маирой. Она никогда не будет свободной, чтобы она не говорила, просто ей нужно время, чтобы понять, что она моя и принять этот факт, как единственно существующую истину.

Маира соглашается, не дергается, когда я прикрепляю к ее костюму передатчик, покорно сносит мое прикосновение, а это уже хорошо. Для меня это очередной знак, что ее ненависть и нежелание видеть меня рядом всего лишь иллюзия, стена, которую она выстроила вокруг себя, в попытке защититься от тех эмоций, что снедают ее.

Закрепив передатчик, мы направляемся на капитанский мостик. Мне необходимо переговорить с отцом, чтобы выделить ей какой-то способ передвижения, так она сможет перемещаться по планете, да и безопасней так, чем ждать очередного нападения животного на одном месте. О том, чтобы покинуть планету речи не идет, для остальных, в космосе, она рабыня, потому ей лучше не попадаться на глаза патрулям или тем же контрабандистам. Особенно стоит опасаться вторых, если первые найдут хозяина и вернут пропажу, то вторые этого делать не будут — привезут на Димфир и попытаются выгодно продать, а Маира — ценный товар, даже со своей слепотой, ведь она представитель вымершей расы. Это мне было бы сложно ее продать, ведь у Сориуса определенная репутация — рабыни идеальные, без видимых изъянов, наученные, а вот от других поставщиков принимается разный товар, Маира будет в цене — определенно.

Хочу придержать ее за руку, пока мы идем по коридорам, но Маира не дает — сопротивляется, одергивает руку, даже шипит в ответ.

— Я могу идти сама, — выплевывает зло, но я не слушаю.

Знаю я ее показную смелость, только меня не провести, не тот случай, она ведь снова не видит, значит в атмосфере планеты было что-то такое, что помогало ее зрению, а на корабле — все вернулось. Крепко удерживаю ее руку, не давая вырваться, не хватало еще, чтобы поранилась о стены.

— Не дергайся, все равно не отпущу.

— Ты обещал, — напоминает она низким голосом.

— А ты снова ничего не видишь, окажешься на поверхности — там сможешь сама передвигаться, а здесь будь добра — слушайся.

Маира смиряется, во всяком случае, больше не вырывается, понимая как бесполезны ее попытки, хоть и раздраженно дергается, когда я, как бы невзначай, задеваю чувствительные точки на ее запястье. Я улыбаюсь про себя от такой ее реакции. Мне нравится, что она реагирует на меня, возмущается, борется, мне по нраву эта игра. Не хочется ее отпускать, ой, как не хочется. Есть острое предчувствие чего-то необратимого. Будто это наша последняя встреча, последние минуты вместе. И это отчего-то приносит боль, а ведь мне давно уже не было морально больно. Странно, очень. Неужели я настолько привязался к рабыне, что отпустить ее причиняет мне такой дискомфорт? Не может быть. Не хочу в это верить, отгоняю странные мысли, и все же это ощущение не отпускает.

Острое чувство потери, неприятно бьет по нервам. Может, я зря это делаю? Зачем вообще? Когда меня интересовало мнение рабов? Когда мне вообще было до них дело? Я же могу оставить ее у себя силой, это было бы правильным, логичным, меня бы поддержал брат, вместо того, чтобы иронично смеяться, меня бы понял отец, и я не увидел бы больше его скептической усмешки, но почему-то не хочу… Сложно объяснить, но я хочу добровольного согласия, полного обладания, а его все нет и нет. Слова согласия так и не озвучены и добровольно она не сдастся. А вот резкое: «Отпусти. Ты обещал.», так и звучит из ее уст, приправленное острым сопротивлением.

Когда мы оказываемся на мостике, а отец удивленно осматривает нас. Я озвучиваю свою просьбу — дать Маире способ передвижения. Кивок согласия в ответ поражает, честно, не ожидал от отца такого легкого согласия. Мне бы понять, что им движет, но сложно анализировать ситуацию, когда сжимаю трясущуюся ладонь и думаю лишь о реакции Маиры на слова отца.

— Передвижение? Ладно. Можем даже подвезти к ближайшей цивилизации на планете.

Но Маира резко дергается в ответ, отнекиваясь. И все же отец, снова предлагает, что удивительно.

— Мы далеко сейчас от примитивных, подумай.

— Я бы хотела сама, — шепчет Маира, спустя некоторую паузу.

Видимо и она в замешательстве от слов моего отца, также как и я. Примитивные? Значит, планета обитаема. Не удивительно, учитывая все блага, которыми она богата, но все же за время проведенное здесь мы никого не заметили.