Чтобы ахнули

Андрей позвонил заводчику, выяснилось, что какаду есть на любой вкус, стоят попугаи от пятисот до десяти тысяч долларов, в зависимости от породы, возраста, словарного запаса и прочего. Юрец отправился с аквариумом домой, а Андрей рванул в Измайлово, хотя бы взглянуть на свою мечту. Дверь открыл сам Макс — сурового вида, крепкий, приземистый мужик лет пятидесяти, волосы забраны в хвост аптечной резинкой. «Экзот, — подумал Андрей, разглядывая зеленые штаны из змеиной кожи, замшевую бежевую жилетку с бахромой на голое тело и белые мокасины. — Тормознул на шестидесятых годах, хиппи несчастный…» В огромной трехкомнатной квартире все стены были уставлены клетками с попугаями. Стоял такой дикий гвалт, что Андрей невольно присвистнул:

— Ого, как вы это выдерживаете?

— Ну-у, как… люблю я их, — улыбнулся заводчик, — хотя ужиться с этим поп-коллективом невозможно, потому я ночую в соседней квартире, а сюда прихожу пообщаться. Для души, так сказать.

— Но их ведь нужно поить-кормить, убирать в клетках…

— Естественно, но для этого, молодой человек, есть специально обученные люди. Давай, парень, ходи, смотри, выбирай, но не долго: у меня мало времени.

Андрей сначала рассматривал только белых. Он рассказал Максу про мечту детства.

— Странная кличка — Вовчик, — хмыкнул заводчик, — так породистых попугаев не называют, разве что твой сосед брал какаду не у заводчика…

— Да, верно, сосед служил моряком на торговом судне и сам привез его птенцом откуда-то.

— Тогда понятно. Впрочем, клички какими только не бывают. Ты, кажется, хотел болтливого? Тогда бери Афанасия Ивановича, он у нас самый разговорчивый, честно говоря, даже жаль отдавать. Я с ним болтаю вечерами.

Афанасий Иванович — розовый какаду с алым хохолком.

Андрей слегка поморщился:

— Цвет какой-то… девчачий.

— Эх, молодежь, молодежь, ничего не разбирает, не понимает, а туда же! Не розовый он, а цвета благородного лосося, или розового жемчуга, или нежного восхода над морем, или заката в пустыне, или…

— Ладно-ладно, — сдался Андрей, — раз белых нет… а что этот Афанасий говорит?

— Сейчас. — Макс подошел к клетке и открыл дверцу. — Афанасий Иванович, как дела, мой друг?

Попугай подозрительно покосился на Андрея:

— А это ктооо?

— Я — Андрей. Пришел за тобой.

— Он ктоооо? — снова обратился попугай к Максу.

— Это — Андрей. Пришел выбирать друга.

— Я — ктоооо?

— Ты — друг, умница, Афанасий, хорошая птичка. — Макс вытянул руку в сторону. — я — друг, иди ко мне.

Афанасий Иванович наклонил набок голову, тряхнул хохолком, еще раз покосился на Андрея и важно вышел из клетки. Потом взмахнул крыльями, взлетел на плечо Максу.

— Споем? — предложил Макс попугаю и начал, притоптывая, напевать бодрую песню группы «Любе» «А ну давай, давай наяривай, гитара семиструнная…».

Попугай подумал, размялся, поприседал на плече у Макса и ворчливо глухо отозвался:

— Давай, давай наливай…

— Класс! Браво, Афанасий! — Андрей зааплодировал. — Беру.

— Полторы тысячи баксов.

Андрей не удивился: предполагал даже, что выйдет дороже.

— У меня с собой столько нет, только пятьсот…

— Штукарь в качестве аванса, конечно, лучше, ну да ладно. На неделю переставлю Афанасия Ивановича в дальнюю комнату, не буду подходить, чтобы отвык от меня.

Он соскучится, будет рад любому собеседнику. Я стараюсь с подопечными особо не дружить, иначе трудно расставаться, к Афанасию вот привык.

— Спасибо, я приеду с деньгами через неделю.

— Пока не за что. И вот еще: жду до субботы. Если не принесешь всю сумму, залог остается мне. Понятно?

— Неплохо.

— Да, таковы мои правила.

— И многие не приходят?

— Всякое бывает, — уклончиво ответил Макс.

Недостающую тысячу Андрей попросил у отца:

— Дай взаймы, я устроюсь на работу и верну тебе…

Мать, услышав, возмутилась:

— С ума сошел? Такие деньги платить за птицу, которая будет орать и гадить по всей квартире?!

— Почему по всей квартире? У попугая клетка будет… в моей комнате.

— Андрюша, ты в детство, что ли, впал? Ты сколько лет нас этим Вовчиком доставал-доставал, наконец успокоился, за ум взялся. А сейчас… что произошло? Взрослый человек, высшее образование получил, а не наигрался…

— Действительно, сынище…

— Пап, ты забыл, как сам обижался на деда, что он тебе голубей в наследство не оставил? Чем ты лучше?

— Андрюша, попугай стоит столько, сколько я за год не зарабатываю, голуби бы дешевле обошлись. — Мать еще надеялась отговорить.

— Да не скажи, мать, породистые голуби и тогда очень дорого стоили, целое состояние, и сейчас…

— Голуби хотя бы могли вылетать, а твой попугай, как арестант, будет расхаживать по клетке…

— Во-первых, я буду его выпускать, во-вторых, построю ему на даче просторный вольер. Вы в детстве не разрешали ни птиц, ни кошек, ни собак, но теперь запретить не можете. Не дадите денег — не надо, у друзей займу. И у меня есть своя комната, в которой я могу делать что хочу.

Отец потихоньку от матери деньги все же дал. До субботы Андрей не дотерпел, поехал за Афанасием в четверг.

— Не хочется мне расставаться с Афанасием, жалею, что согласился. Давай я верну аванс. — Макс был хмур и небрит.