Что такое Израиль

Бойцы Палмаха получают приказ напасть на палестинское село Хирбет-Хизе, по которому уже прокатилась война, собрать оставшееся население и вывезти на грузовиках за «зеленую черту», взорвать каменные дома и сжечь хижины, арестовать молодежь и подозрительные элементы. Они окружают село, устанавливают пулеметы. Один из бойцов предлагает заминировать возможные пути отхода жителей: «Они побегут туда, а мы там положим мины. Один арабуш подорвется, а десяток ляжет. Тут остальные побегут сюда, а тут мы их из пулемета положим! А то развели вегетарианство. Только собрать их с холмов, мол. Завтра они вернутся, а мы их снова прогоним».

Палмаховцы открывают огонь из пулеметов по деревне. Крестьяне бегут, герои Палмаха строчат из пулемета по убегающим мужчинам – и женщинам, которых легко отличить по платью, – с ликованием отмечают точное попадание. По дороге в село они встречают старого палестинца с верблюдом, на которого навьючено все добро старика, жестоко издеваются над ним. Один боец упрашивает командира позволить ему прикончить старика. В это время саперы начинают подрывать дома деревни, и над Хирбет-Хизе возносятся вопли женщин. Палмаховцы едут по деревне и собирают уцелевших: стариков, слепых, хромых, женщин с детьми. Их загоняют на грузовики и отправляют в изгнание, из которого нет возврата.

Рассказчика начинают одолевать угрызения совести. То, как изгнанники-евреи изгнали крестьян, да и грузовики, напоминают ему недавние ужасы войны. Но его успокаивает командир: «В эту Хирбет Как-Ее-Там приедут новые иммигранты, возьмут землю, обработают ее. Будет прекрасно!» «И впрямь, как я не подумал?! – размышляет рассказчик. – Здесь мы поселимся, примем иммигрантов, откроем школу, и магазин, и синагогу. Да здравствует еврейская Хирбет-Хизе! Никто и не подумает, что была другая Хирбет-Хизе, что мы пришли, прогнали, отобрали, расстреляли, сожгли, взорвали, выбили и изгнали».

Повесть была написана и опубликована в 1949 году, когда еще дымились руины Хирбет-Хизе. Несмотря на легкие угрызения совести, Изхар не кается. Он скорее гордится своей нежной совестью, как мы гордимся чувствительностью дочки, которая не может смотреть, как режут барашка.

Израильская мифология гласит: война с палестинцами, «с арабами», вечна и неизбежна, ибо зиждется на желании палестинцев сбросить евреев в море. Израильские пропагандисты готовы обосновать это различием между «Дар эль-Ислам» и «Дар эль-Харб», старинной мусульманской дихотомией мира ислама и мира неверных, подлежащего завоеванию. Они напоминают о священной войне, об изначально воинственном характере ислама, о жертвах гитлеровского геноцида и петлюровских погромах, об извечном еврейском страдании. Они любят сравнивать Арафата с Гитлером и напоминать о пытках и кострах инквизиции. Но за всем этим стоит более реальное и ощутимое основание – захваченная собственность.

Именно это объединяет в мнимом союзе кибуцы, взявшие себе огромные земельные наделы целых многолюдных деревень; восточных евреев, заселивших дома палестинцев Рамле и Лода; богатых и влиятельных израильтян, прибравших к рукам дворцы Тальбие и Герцлии-Питуах. Даже самые либеральные – обычно богатые – израильтяне с ужасом отвергают идею возврата награбленного в 1948 году. (Передел после 1967 года был малым по сравнению с переделом 1948 года, и потому гораздо больше израильтян готовы говорить об отказе от завоеваний 1967 года. Так, в 1967 году израильские власти конфисковали земли в Еврейском квартале Старого Иерусалима. Часть этих земель и домов принадлежала евреям до 1948 года, и их конфискация иорданцами всегда приводилась в качестве довода за конфискацию арабских домов в Коридоре. Возврат Еврейского квартала не привел к возврату Катамона беженцам. Дома в Еврейском квартале разошлись по протекции. Так, один ультрапатриотический писатель и правый политический деятель получил в Еврейском квартале дом за десять тысяч долларов и сразу перепродал его с многократной прибылью.)

Для меня открытие подлинной причины арабо-израильских войн было подобно прозрению. Как и другие иммигранты, я принимал на веру официальную версию. Затем я вспомнил «абстрактную» пьесу Г. Яблонского, в которой идет матч между боксером в белом и боксером в черном. Рефери объявляет, что в белом сражается Добро, а в черном – Зло. Публика одобряет криками каждый удар боксера в белом, и тот явно побеждает, восклицая: «Добро должно быть с кулаками!» Когда Белый посылает Черного в нокаут, рефери объявляет, что произошла небольшая ошибка: в белом боксирует Зло, а в черном – Добро. Но отсчет продолжается.

Что-то похожее произошло и на Ближнем Востоке. Когда израильтяне не ограничились защитой своих прав, но захватили чужие земли и изгнали с них жителей, они оказались Боксером в Белом.