Что такое Израиль

Как говорил О. Генри, трест похож на яйцо: его проще разбить изнутри. В Израиле куда меньше внутренней еврейской дисциплины, чем в других странах. Если многие евреи за границей готовы лгать во имя Израиля, израильтяне зачастую готовы сказать правду. Покойный премьер-министр Ицхак Рабин рассказал в своих мемуарах о том, как находившиеся под его командованием войска изгнали тысячи арабов из городов Рамле и Лидда на центральной равнине Палестины. Цензура заставила его вырезать этот рассказ, который, однако, просочился в газеты. После этого в израильской прессе прокатилась волна разоблачений. Можно сказать, что они стали модой в более уверенном Израиле наших дней. С каждым днем детали картины становились все яснее.

Многие палестинцы писали в израильские газеты, рассказывая о грузовиках, увозивших молодежь из арабских сел к границе или на расстрел, о методах устрашения, применяемых с единственной целью – прогнать палестинцев с захваченных территорий. Бен-Гурион охарактеризовал массовый исход палестинцев как «чудо». Но это чудо было результатом упорной работы израильтян.

Концепцию «чуда» похоронила возникшая в 1980-е годы «новая историческая школа». Принадлежащие к ней Бенни Моррис, Том Сегев, Илан Паппе, Ави Шлаим, Симха Флаган решили разрушить всеобщий заговор молчания. Сейчас, после их добросовестных исследований, невозможно понять, как раньше весь мир и сами израильтяне могли верить официальной лжи об «организованном и добровольном отступлении» беженцев. Израильский военный историк полковник Меирке Пеил не видит резона в наукообразных поисках причины к бегству: «Палестинцы бежали по той же причине, что и все беженцы на свете, – спасая свою жизнь». Меирке знал, о чем говорил, – он был наблюдателем от еврейского руководства Хаганы в Дейр-Ясине. Его наблюдение просто и верно. Так бежала моя семья 22 июня 1941 года из горящего Минска, так бежали миллионы людей – русских, французов, немцев, – когда приближалась линия фронта.

Беда не в том, что они бежали, но в том, что им не дали вернуться. Наверное, многие – в особенности горожане – вернуться не захотели бы. Моя семья, например, осталась после войны в Новосибирске, но по своей воле. Крестьяне бы вернулись. Вернулись бы и сегодня, хотя прошло немало лет. Но сионисты действовали по методу, примененному позднее в Боснии, Хорватии, Косово и занятых армянами областях Азербайджана. Резня не была самоцелью, но служила созданию этнически чистого государства. Еврейские власти остались довольны результатом этнической чистки. Они не скрывали радости: только 10 % палестинцев удержались в своих деревнях и городах после Накбы.

Благодаря работе «новых историков» мы можем изложить некоторые основные факты о войне 1948 года, ставшие известными за последние десятилетия.

Глава XX. На высотах Кастеля

Памятником 1948 году стоит Кастель. Это самый трудный (800 метров над уровнем моря) перевал на Яффской дороге, в десяти километрах от Иерусалима. «На Кастель не заберется», – говорят иерусалимцы о маломощных машинах. К северу от шоссе и развязки находится зажиточный пригород Мевассерет, с его торговым центром, гордо поднимающим ввысь эмблему «Макдоналдса». К югу от дороги израильские флаги развеваются над холмом Кастеля. У подножия разбит парк для детей поселка Маоз-Цион, выходцев из Ирака и Курдистана, привезенных в 1950-х годах. Они не знают, что было на вершине, хотя у начала тропинки стоят железные щиты с пояснительными надписями: «Здесь наши доблестные силы сражались с арабскими бандами и выкурили их из их бандитского гнезда». Гид пересказывает равнодушным туристам израильскую версию истории: осажденные евреи Иерусалима ждали помощи из братского Тель-Авива, но еврейским конвоям мешали арабские банды, окопавшиеся на Кастеле.

Поднимаемся наверх. Классическое село Нагорья, Кастель стоит на крутом высоком холме над вади, по которому проложена дорога на Иерусалим. В центре – основания римского форта, кастеллума. Госпитальеры возвели на этих основаниях замок Бельвир, им правили магистры ордена из близлежащего замка Бельмон. Дома крестьян, строившиеся поначалу вокруг замка, с веками захлестнули его, как в Тайбе. Тут можно переходить из дома в дом. Крепкие жилища Нагорья выдержали и атаку Палмаха, и натиск времени. Здесь они жили, арабские бандиты, их жены-бандитки и дети-бандитята. Здесь стояли в бандитских хлевах бандитские ослы и овцы, росли бандитские оливы и кактусы. И все это существовало тысячи лет, единственно чтобы мешать движению еврейских конвоев на шоссе.