Что такое Израиль

Иисус возвратил лучшие идеи Торы всему человечеству. Его проповедь была бесконечно успешной. Прошло 300 лет – секунда на часах вечности, – и народы региона приняли Христа. Не были исключением и иудеи. Подавляющее большинство их, как в Палестине, так и за ее пределами, вслед за апостолами Петром и Павлом стали христианами. Из восьми миллионов иудеев времен Христа лишь ничтожная доля упорствовала и создала альтернативную веру, «новый старый иудаизм». Все остальные отказались от «фарисейской закваски» и слились со своими братьями, вчерашними «туземцами». Так была исцелена «травма Изгнания», о которой писал Хаим Тадмор. Потомки сынов Израиля стали палестинцами, сохранив лучшие законы Торы и веру в братство людей.

Иудеи в прочих странах мира не отличались этнически и по языку от своих соседей, и когда они приняли Христа, исчез барьер между ними. Сбылось обещание апостола Павла: Христос упразднил вражду между иудеями и народами мира. (Конечно, это касалось только тех иудеев и эллинов, которые приняли Христа.) Пустой ложью оказались речи об «извечном антисемитизме». Потомки иудеев стали интегральной частью народов, среди которых они жили, будь то греки, египтяне, римляне или палестинцы.

Лишь на окраинах христианского мира – на Кавказе, в Иране, Вавилоне – сохранились горстки книжников и священников, державшихся изрядно обновленной «старой веры». В Палестине они сохранились в Тиверии, у Галилейского моря, на пути в Вавилон, где была основная иудейская община. Как это часто бывает со «староверами», эти ярые фундаменталисты ушли крайне далеко от общего родового ствола библейского иудаизма. Они отказались от пасхальной жертвы, заменив ее чтением Агады, отринули храмовые обряды, отменили священничество, забыли законы о чистоте и нечистоте, но сохранили крайний, фанатический партикуляризм и ненависть к окружающим народам. Иудейский священник времен Христа скорее признал бы единоверцем православного попа, нежели раввина.

Современный еврей небольшой учености полагает, что нынешняя иудейская вера ведется «от Моисея» и что ее героями и основателями являются библейские персонажи. Однако наши грамотные еврейские деды и прадеды так не считали. Для них иудейская цивилизация начиналась с мудрецов, как звались вожди «староверов». Для традиционных евреев Библия была таким же Ветхим Заветом, предысторией, как для христиан. Они читали ее глазами мудрецов, как христиане – глазами Отцов Церкви. Мудрецов – создателей Мишны и Талмуда – они почитали как своих учителей и героев, а библейские персонажи вспоминались лишь постольку, поскольку о них говорили мудрецы.

Когда библейский, храмовый, иудаизм рухнул, из его обломков воспряло христианство. Большинство иудеев мира последовало за апостолами Христа к спасительной вере духа. Но меньшинство пошло по эзотерическому пути углубленного изучения Закона и гностической премудрости. Раскол был подготовлен веками: с одной стороны были книжники-фарисеи, целиком погруженные в хитрую игру в бисер, которая через века станет Талмудом. С другой стороны – простой народ, рвавшийся к Богу. Они не любили друг друга. Книжники говорили: лучше бросить дочь на съедение львам, чем выдать за невежу. А народ говорил: хорошо бы иметь зубы как у коня, чтобы загрызть книжников.

Приход Христа и разрушение храма послужили катарсисом давно назревавшего раскола. Соборная личность Израиля в шизофреническом приступе распалась на две, где одна взяла себе веру, пыл, неуемную тягу к слиянию с Богом, а другая – углубленное изучение тонкостей Закона, интеллектуальную борьбу, гнозис. Первая распахнула свои объятия миру, другая стала клубом для избранных. Святой апостол Павел, мудрец и книжник, поборол шизофренический раскол и соединил в себе любовь Христа и Знание. Он принес тайны гнозиса в церковь, и они стали частью христианской веры. Человек огромных знаний, он не позволил книжникам подмять церковь под себя и снискал ненависть правоверных иудеев, не погасшую по сей день. Гностики-христиане следовали его путем. Когда современник рабби Меира великий гностик и ересиарх Маркион пытался отказаться от опасного дара преемственности древнего иудаизма, он хотел оставить от всего Нового Завета лишь Евангелие от Луки и Послания Павла. Павел стал мостом, по которому многие книжники нашли себе путь в церковь. Многие, но не все.