Что такое Израиль

Вслед за этим мерзкие евреи… возликовали чрезвычайно, ибо они терпеть не могли христиан, и задумали дьявольский план. Как встарь они купили Бога за тридцать сребреников, так и сейчас они купили христиан из пруда… Сколько душ погубили они в пруду Мамиллы! Сколько погибло от голода и жажды! Сколько священников и монахов они предали мечу! Сколько дев, отказавших отвратительным насильникам, предано смерти врагом! Сколько родителей заколото на трупах своих детей! Сколько людей привели туда евреи и зарезали, как скот на бойне, сколько стало святыми мучениками! Кто мог бы сосчитать трупы замученных в Иерусалиме!

По мнению Стратегия, погибло 66 тысяч палестинских христиан. Есть и другие оценки – от 30 до 90 тысяч. Разрушения были не восстановимы. Христианская Палестина так никогда и не оправилась от разорения 614 года.

Хотя христиане и иудеи Палестины состояли в прямом кровном родстве, говоря сегодняшним языком, принадлежали к одной и той же национальности, они убивали друг друга так же легко, как французы-католики – французов-гугенотов, и наоборот. Еще Бар-Кохба (Бар-Козива Талмуда) лишал жизни христиан, не соглашавшихся отречься. Но 614 год был самым кровавым и разрушительным в этой драме.

Холокост палестинских христиан в 614 году хорошо документирован, и каждый может найти его описание в старых книгах. В современных путеводителях и учебниках он не упоминается. Эллиотт Горовиц, в своем обзоре еврейской исторической апологетики[16] описал, как почти все еврейские историки затушевывали резню 614 года или винили в ней персов.

Византийские армии под командованием императора Ираклия смогли отбить Палестину и возвратить Святой Истинный Крест из персидского плена, но это окончательно подорвало их силы, и через несколько лет арабы взяли Святую землю. Реванш иудаизма не состоялся, в схватке победил ислам, и разрушенные в 614 году монастыри по большей части остаются руинами по сей день.

Глава XVI. Источники в пустыне

Святая земля лежит в самой середине мира, говорили в прошлом. Когда-то это было буквальной правдой, как то, что площадь Пикадилли находится в центре Лондона. Под миром имели в виду мир обитаемый, ойкумену, от Вавилона до Египта, от Крита до Дуры Аравийской. За их пределами начиналась дикость, медведи, драконы, люди с желтыми волосами.

В середине Святой земли стоит Иерусалим. Он стоит, как канатоходец, на туго натянутой дороге вдоль горного хребта, на самом краю пустыни, места дикого и не совсем мертвого. Шаг в сторону – и свалишься в самую глубокую впадину мира, в долину Иордана. Из любой точки города видна пустыня.

Хороша Иудейская пустыня. Даже сухая и выжженная. Но нет равного чуду источников в пустыне. Пусть на севере, в Европе, каждая река больше всех наших речек сразу, но где там найдешь живую воду, бьющую в пещере дальнего вади? Я люблю ходить в пустыню без фляги, с тем чтобы, умирая от жажды, едва дотянуть до ключа, припасть к нему и напиться всласть. Такой мне представляется и вся жизнь: пустыня, а в ней – источники. Я и по жизни иду без фляги и, может быть, однажды не дотяну до источника – до источника воды, до источника денег, до источника любви. Этой роковой неопределенностью платишь за свободу от ноши. Но когда поддаешься искушению остаться у источника, вспоминаешь о прочих, еще не изведанных, – и идешь дальше.

Вернемся в родные места пророка Иеремии, в село Аната, и пойдем оттуда вниз, на восток, к источнику Эйн-Фара, бьющему в ущелье Вади-Кельт. Спуск к источнику трудноват – к нему ведет очень крутая и узкая дорога, частично проходящая через новое поселение. Сам источник бьет между скал в глубокой расселине, а затем течет вниз по долине, образуя несколько мелких водоемов, затененных смоковницами. Сюда хорошо прийти зимой или ранней весной, когда вокруг источника цветут тысячи полевых цветов, убранству которых завидовал царь Соломон. А на травке сидят пастушки из Хизмы и Анаты со свирелью у губ – идиллия, пастораль. Раньше они приходили сюда со своими стадами, а сейчас оставляют их подальше.