Чисто по-русски

Нет, нельзя сказать, что это какое-то очень уж редкое и, тем более, незнакомое слово. В общем и целом, все мы понимаем, о чем идет речь. Святотатство – это поругание, оскорбление чего-то заветного, святого. «Он святотатствует» – это значит, что он кощунствует, оскорбляет что-то очень для нас дорогое. В этот момент мы вовсе не представляем себе человека, который под покровом ночи тащит из церкви иконы, не так ли? А между тем, вот этого человека и называли изначально «святотатцем». Это слово вообще относилось когда-то только и исключительно к религии, к церкви.

Вслушайтесь в это слово – «свято-татство». Оно явно сложное, это даже на слух очевидно. В нем два корня: «святой» (являющийся предметом религиозного почитания и преклонения, божественный) и второй корень – «тать». Так когда-то называли вора (помните выражение – «как тать в ночи»?). И что же у нас получилось? «Святотатство» – это воровство божественного. Хищение церковного имущества, церковных денег.

Если поинтересуетесь этим словом в Толковом словаре В. Даля, найдете там такое словечко, как «святотать» (тот самый вор, похититель священных и церковных вещей). Он же «святотатец». Там же есть прилагательные «святотатный» и «святотатственный».

Первоначальное значение устарело, и теперь под словом «святотатство» мы понимаем оскорбление чего-то дорогого, глубоко чтимого. Кощунство, одним словом (это полный синоним «святотатства»).

Кстати, у В. Даля, кроме «святотатства», было еще «святохульничество» (оно же «святохульство») – это порицание или отрицание святыни. В современном русском такого слова нет – осталось только «богохульство». И «святотатство».

Себя, себе, собой…

Себя, себе, собой, о себе… Коварные слова! И коварство их в том, что порой не разберешь, к кому, собственно, они относятся. Запутывают, обманывают.

– Ну и вот, – слышу в метро, – начальник велел мне отвести гостя к себе.

К себе – это к кому, если «начальник велел мне»? Где окажется гость: у того, кто это рассказывает, или у начальника?

Если в предложении есть несколько существительных, возвратное местоимение «себя» («себе» и т. д.) может относиться к любому из них. Например: «Мать велела дочери налить себе воды». Это может означать, что воду надо налить для матери, а может – для дочери.

Подобной многозначности лучше, разумеется, избегать, иначе нас просто не поймут. Ведь, по правилам, возвратное местоимение относят к слову, которое означает производителя действия. В приведенном примере деятелей два, точнее, две: мать велела, а дочь будет наливать воду. Можно предположить, что, скорее всего, дочь будет наливать воду для себя, но это только предположение! Вообще в этой фразе заложена двузначность, а это всегда плохо. Надо ситуацию исправлять.

Вот и давайте это сделаем. Возьмем один из двух ясных вариантов: либо «мать велела, чтобы дочь налила ей воды», либо «мать велела, чтобы дочь налила себе воды». Точно так же надо бы поступить тому, от кого я услышала в метро фразу насчет начальника и гостя: выбрать! Итак, либо «начальник велел, чтобы я отвел гостя к нему», либо «начальник велел, чтобы я отвел гостя к себе». И никакой многозначности!

Вот так. Будьте осторожны с «собой»!

Сектора и секторы

Встречаю друзей в аэропорту. В Москве они бывают нечасто, поэтому без сопровождающего никак не обойтись. Приехать раньше я никак не могла, в последний момент примчалась на такси, сразу – к табло. Самолет уже приземлился, надо идти к десятому сектору. Я оглянулась – и пришла в ужас: секторов здесь штук тридцать, наверное. И как в них разобраться?

Бегу я вдоль секторов к нужному мне десятому, а сама пока думаю: вот я сейчас бегу «вдоль се́кторов» или «вдоль секторо́в»?.. В общем, друзей я благополучно встретила, а на досуге заглянула в словарь, чтобы выяснить, наконец, вдоль чего же я все-таки бежала.

Вот что оказалось: Словарь ударений Ф. Агеенко и М. Зарвы, которым мы руководствуемся чаще всего, не оставляет нам выбора. Он предлагает только один вариант – «се́кторы, се́кторов». Не так строг Орфоэпический словарь под редакцией Р. Аванесова. Если доверять его предписаниям, есть в речи два абсолютно равноправных варианта – «сектора́, секторо́в» и «се́кторы, се́кторов». Сразу скажу, что мне ближе ударение «секторо́в» – оно кажется более современным, и я спокойно могу говорить именно так, не боясь, что меня уличат в безграмотности. А вам, может быть, больше понравится вариант «се́кторы, се́кторов». Пожалуйста, так и говорите.

В случае со словом «сектор» мы пока наслаждаемся вседозволенностью.

Серпуховский и серпуховской