Чисто по-русски

Ах, синекура, кто только не мечтает о ней! Мечтает, даже если не знает, что мечта называется именно так. Синекура – по определению словарей – это хорошо оплачиваемая должность, не требующая большого труда. Вот, собственно, и всё. Слово иностранное, точнее, два слова: существительное с предлогом. Латинское sine cura, что дословно означает «без заботы». Как поясняет Толковый словарь иноязычных слов Л. Крысина, в Европе в Средние века это была церковная должность, которая приносила доход, при том что не требовала исполнения каких-либо обязанностей.

Позже «синекурой» стали называть не только «теплое местечко» в церкви, но и любое, где хорошо платят и не заставляют работать. Бывает же такое! Только и остается вздохнуть: где она, синекура?..

Синематограф

Есть множество вещей, без которых человек вполне может обойтись – нет их, и не надо! Если хорошенько подумать, их сотни, а то и тысячи. Но есть и такое, без чего современник просто не представляет свою жизнь. Например, кино. Представьте себе, что его вдруг взяли и отменили. Всё, нет кино! Представили?

А ведь были такие времена. И не восемьсот или пятьсот, а еще каких-нибудь сто лет назад кино только-только делало свои первые шаги. Только лишь в начале XX века появился он, Его Величество кинематограф. Или синематограф.

Какое-то время ушло у русского языка на то, чтобы «утрясти» вопрос с названием. А поначалу это чудо именовали то «кинематограф», то «синематограф». Сначала это было название самого киноаппарата. Потом так стали называть и сам вид искусства. Так вот, кто-то говорил «кинематограф», кто-то – «синематограф».

Главное, все понимали, что речь идет об одном и том же предмете и явлении. Постепенно форма с начальным «к» возобладала – может быть, потому, что в русском языке к тому моменту уже были такие слова, как «кинематика», «кинетограф» и тому подобные. В других языках (английском, французском) это слово произносят через «си». А у нас вот нет: «кино», «кинематограф». Кстати, вообще-то слово это от греческого «ксинема» – движение.

В принципе, и сейчас вы можете от кого-то услышать «синематограф», вполне может быть такое. Но это обычно не больше, чем игра, игра в ретро.

Синий чулок

При этих словах человек, для которого русский язык родной, вряд ли представляет себе настоящий чулок. Возникают иные ассоциации, довольно унылые.

Как следует из словарей, «синий чулок» – это женщина, всецело поглощенная книжными, учеными интересами, черствая, лишенная женственности и обаяния. Внешность дамы не имеет значения, точно так же, как и успешность ее интеллектуального труда. Просто умственной деятельностью она занимается в ущерб традиционно женским занятиям. Что там долго объяснять – все знают, что такое «синий чулок» (точнее, кто такая). Другой вопрос – почему «чулок» и почему именно «синий». Это уже куда интереснее. Потому что первым синим чулком мог быть мужчина!

Выражение это – bluestocking (синий чулок) – возникло в Англии в 80-х годах XVIII века. Его связывают с кружком, который собирался у некоей леди Монтегю для ученых бесед. Душою этих бесед был ученый, Бенджамин Стеллингфлит. Он, пренебрегая правилами тогдашней моды, носил синие чулки (вместо белых) при темном платье. За это некоторые называли кружок «обществом синего чулка». Впрочем, существует и другая версия, связанная с тем же кружком. Вроде была там женщина, некая Стиллингфлит (почти та же фамилия!), которая носила синие чулки. Ее будто бы и называли bluestocking.

Теперь уже невозможно точно установить, кто именно из этого кружка, мужчина или женщина, так любил синие чулки, но что любили – несомненно. Байрон увековечил кружок леди Монтегю в своем сатирическом произведении под названием «Синие».

В русский язык выражение пришло в первой половине XIX века, скорее всего, через французский. Там «синими чулками» (bas-bleu) уже тогда называли женщин, которые пренебрегали домом и семьей. Таким образом, русскому «синему чулку» не менее двухсот лет. Прямо скажем, немало.

Скабрёзный

Чем выше управленческий уровень, тем меньше на этом уровне женщин. И не только в России. Просто у нас их еще меньше, чем где бы то ни было. Если в составе совета директоров крупной компании есть одна-две женщины – это уже достижение! Ну и разговоры в таких, преимущественно мужских, коллективах, разумеется, не отличаются особой изысканностью. Крепкое словцо всегда приветствуется, так же, как крепкий анекдот. Беда, если забыли при этом о той самой единственной женщине среди других директоров-мужчин. Ей приходится терпеть, пока кто-нибудь не вспомнит о ее присутствии и не одернет остальных: «Мужики, здесь же дама, давайте-ка без скабре́зностей!».

Галантный коллега, видимо, хотел сказать «давайте без скабрёзностей». Потому что это слово произносится именно так: «скабрёзность», «скабрёзный».