Чистильщики пустошей

       Он шагнул вперёд, стеганув огненной плетью ту самую тварь, в которой заметил что-то знакомое. Та истошно завизжала, превратившись в движущийся факел. Вторая метнулась в сторону, уходя от поражения импровизированного огнемёта. Это было плохо, потому что и масло в металлической фляге может загореться. Да и воздух, который он в неё дома накачивал ручным насосом, скоро должен был закончиться. И тогда всё - конечный конец. Сивый торопливо шагнул вперёд, стараясь уловить тот момент, в который можно было поймать этого ночного охотника. Ему было очень страшно, но старик, ещё три года назад бывший крепким и совсем ещё молодым мужчиной, хотел достать тварь. Это был бой, его, возможно, последний бой. И он не собирался его проиграть. А значит - вперёд Вольный боец, вперёд!!! Ты один на один с врагом и помощи нет! "Одни против всех" - было вышито на знамени каждого из отрядов, и этот девиз Сивый запомнил навсегда.

       Правый бок и руку обожгло горячим, но сначала фонарщик даже не понял того, что случилось. Перестал бить факел, тварь дёрнулась к нему, целая и невредимая. Правой рукой он хотел достать с поясных ножен старый верный тесак, но руки не было. Из плеча прямо в лицо с удивлённо выпученными глазами ударило несколько струек крови, и всё. А потом его снесло в сторону мощным ударом, шмякнуло о потрескавшуюся стену и выбило, казалось, дух.

       Он проморгал тех из них, что зашли со спины, забыл про тыл, и сейчас уже угасающим взглядом видел их, брезгливо отшвырнувших в сторону оторванную трубку со шлангом, жадно принюхивающихся к запаху крови. Твари подходили всё ближе настороженно и опасливо. Сивый видел их странно выгнутые в коленях ноги, жадно вбирающие воздух широко вывернутые ноздри и нетерпеливо подёргивающиеся узкие губы, за которыми прятались частоколы зубов. Наверное, что именно перед смертью и в почти полной тьме можно вот так чётко видеть то, что убьёт тебя. Наверное... а ему хотелось провалиться в забытье, очень хотелось. А вместо этого - пришла только страшная боль...

       Когда задержавшийся в подвальном кабачке группа Реда добралась до переулка, то один из патрульных, не выдержав, ушёл в дальний угол переулка. Где его долго и мучительно трясло от рвоты. Ред, всхлипнув, присел на корточки рядом с тем, что осталось от неплохого парня, которого все знали как Сивого, и никогда не задумывались над тем - как же его зовут на самом дел? Посмотрел на два тела, лежащих рядом: одно с разможжённой головой и второе, почти полностью обугленное, и заплакал. От чего? Может от стыда, а может от страха. Кто же знает? .

Глава первая: Город, Енот и чистильщики.

    ...И есть люди, стадо пастыря Небесного

      А среди них есть Воины, стоящие наособицу.

      Но если кто изрекёт: бо возвышаются они над людьми,

      То тот да неправ будет, ибо и Воины есть люди,

      Но стоящие особо. И не каждый с оружием - есть Воин.

      "Книга св. Мэдмакса" (апокриф)

       Енот маялся в карауле, стоя на вышке у городских ворот. Именно маялся, потому что ненавидел торчать здесь, на верхотуре, продуваемой со всех сторон. Если на любом другом из постов ему было относительно неплохо и уютно, то здесь он изнывал каждую минуту. Да что там - каждую секунду. Ну, скажите, пожалуйста, неужели пограничники пропустят кого к городу,и не предупредят? Так что за смысл торчать на этой треклятой вышке, а? Если на соседней, точно такой же, стоит ещё один караульный? Другое дело, что в его смену там неизменно был Рыжий, который сразу засыпал, и которого никто за это не дёргал. Ну, конечно, по сроку службы положено. А ему теперь и не вздумай присесть на продавленную седушку, что стояла на какой-то пластиковой ёмкости в углу насеста. Не приведи Господи, господин старший капрал Штырь увидят это отклонение от устава гарнизонной службы. Тогда пиши-пропало, наряды обеспечены. Эх, грёбаная жизнь!

       Никто не заставлял идти и наниматься на службу в патруль, ведь так? Ну да, никто не заставлял, кроме нужды и пятерых младших, сидевших на мамкиной шее. Енот тоскливо вздохнул. Подумал ещё немного про них и вздохнул ещё сильнее. Громко, протяжно и надрывно, с всхлипом, что пробился наружу. Разом вспотевшие ладони вцепились в дерево цевья винтовки, заходившей в них ходуном. Парень со скрежетом стиснул зубы, заставляя себя не плакать, возвращаясь в тот, оставшийся позади летний день. Всего три месяца назад, всего три месяца...

       За холмом у поворота дороги что-то заворчало. И ещё, и ещё. Не веря собственному слуху Енот схватил старый и потёрханный бинокль, висевший на кожаном ремешке, зацепленным за вбитый в деревянный бортик гвоздь. Поднёс к глазам, пытаясь понять то, что только что услышал. Тяжеловозы с углём обычно проходили торговым трактом, не заезжая в город. Фермеры пользовались тягловым транспортом, отправляясь на рынок. Редко-редко, стараясь экономить драгоценное топливо, пригоняли громадные телеги с урожаем. Но это должно было случиться только через месяц. Пограничники всегда извещали о собственном приезде, и каждый караульный знал про это. И тогда оставалось только несколько вариантов.