Четыре угла коварства

Павел бросил Вениамину последнюю фразу и вышел, чтобы дать ему попрощаться так, как хочет строптивая девчонка. Недолго думая, Веня схватил Алину, притянул рывком к себе и приложился губами к ее губам, она вытаращила глаза, хотя они у нее и так круглые. Отстранив ее, он ухмыльнулся, так как впервые видел напуганную подружку, с которой – да, целовался по-взрослому тоже впервые за два года, такие у них отношения, словно в детском саду. Однако Алина пришла в себя и потребовала:

– Еще.

– Глаза закрой, – в свою очередь потребовал Веня.

Зажмурилась, вот дуреха! В принципе требование выполнила, ну и ладно. Он обнял этот ходячий стресс (для него) и целовал, как пожелала Алинка, наконец отстранил девушку, приставил к стенке и сказал:

– Можешь открыть глаза, я побежал…

– Что, и все? – разочарованно протянула Алина.

– Ага, все, – хохотнул Вениамин. – Павел Игоревич ждет. Пока.

И на прощание чмокнул ее в лоб, как покойника.

* * *

– Павлик, ты вытащишь Феликса, я верю… нет, я знаю.

Зоя Артемовна положила ладонь на его руку, иногда прикосновение материнской руки убеждает больше, чем слова, это знак прямой поддержки.

– Постараюсь, – пообещал Павел. – Но знаешь, чего я боюсь? Что за убийствами друзей Феликса стоит какая-то сила.

– Почему так думаешь? Есть основания?

– Понимаешь, Семенович не тот человек, чтобы по одному заявлению не внушающей доверия старой мымры…

– Сын, ты говоришь о женщине.

– Мама, она… это карикатура на женщину. Ладно, пойду, надо подумать. Да, а как Тамара?

Что касается упоминания Тамары, мама сразу меняется в лице, глаза ее становятся колючими, тон жестким:

– Хм, вспомнил! Хорошо все с Тамарой, ну, есть кое-какие последствия, поэтому она чуть больше под наблюдением полежит. Надеюсь, ты придешь встречать своих детей из роддома? Ты помнишь, что их у тебя двое?

М-да, и дома проблемы.

– Спокойной ночи, мама.

Он пришел в свою комнату и рухнул на кровать, прикрыл веки. Устал чертовски. Сколько времени прошло, сложно сказать: может, минута, а может, и полчаса, но вдруг у уха раздался воркующий голосок, похожий на шипенье змеи:

– Даже пиджак не снял, не похоже на тебя.

Павел открыл глаза, голову повернул… да, она. Лора на коленках, ее локоть на краю кровати, с плеча сполз халат, а на лице типа печать страсти. Так хочется послать ее по рабоче-крестьянски…

– Устал? – спросила Лора. – Хочешь, сделаю массаж?

– Не люблю, когда мнут мое тело.

– А я аккуратно, нежно…

И поползла к нему, перебирая руками по кровати – вампирша жаждет крови, не меньше. Пришлось сесть, тем самым охладить пыл девушки, но она как таран средневековый – не остановить, если разгонится. Лора тут же подхватилась, предложив, протягивая когтистые ручонки:

– Давай помогу снять пиджак…

– Лора, мы уже эту тему обсуждали!

– Тему пиджака?

И забралась на его законный диван-кровать, облокотилась плечом о стенку, уставилась с улыбкой на него. Вот что с ней делать? Устроил он ей проверочку, Лора держалась долго, однако на днях порылась в его вещах. Как узнал? Да просто: во всех ящиках и шкафах оставил незаметные закладки – нитки и полоски бумаги. Открываешь дверцу или ящик, ниточка или полоска выпадает. Мама этого делать не будет, Тимофей тем более, только Лора. Она везде порылась, даже в шкафу с одеждой копалась, там тоже закладки оставлены. Что искала – золото и бриллианты? Глупо. Но что-то искала.

– Не язви, – сказал Павел. – Ты прекрасно поняла, о чем я.

– Знаешь, наш Тимочка так счастлив, он просто светится весь, потому что у него появился ты. Как нам быть теперь, Павлик?

Угу, тонкий намек размером с бревно. В сущности, Павел не исключал, что будет вторая попытка залезть к нему в постель, и третья не исключена. Столько напора прилагает, а зачем? Что там история на сей счет хранит в своих запасниках? Шпионы выведывают тайны в кроватях… Мата Хари, черт возьми. Ну, он выведывать ее тайны подобным способом не станет – проиграет, Лора и в постели будет изворачиваться. При всем при том не давал покоя вопрос: на что она рассчитывает?

– Павлик… – вывела Лора его из задумчивости.

– Ну, а как Тима жил раньше? – прикинулся он тупым, будто не понимает, что ему делают предложение руки и сердца. – Так и будет жить, а ко мне приезжать на каникулы и светиться, таким образом у тебя появится возможность отдохнуть, заняться личной жизнью.

– Ему нужны мама и папа. Родные. Чтобы всегда рядом были.

М-да, вопрос, конечно, интересный – про родных маму и папу.

– Извини, других предложений у меня нет и не будет.

– У тебя кто-то есть, – разозлилась Лора. – Так не бывает, чтобы мужчина отказался от такого тела даже при жене в соседней комнате.