Четыре угла коварства

– А я не про анонимки, – бросил ему Женя. – Я про изменения в жене Елагина, про вызов в ее спокойствии. Не знаю ваши впечатления, а меня характеристика ЮЮ озадачила. Что значит – протест в спокойствии? А «что-то неуютное в поведении» – как это?

– Спросил бы у старушки, – буркнул Феликс.

– Так она сама не могла толком объяснить. Феликс, а тебе Руслан совсем ничего не говорил о проблемах с женой?

Тот нахмурился, напрягая память.

– Ничего, – сказал. – Может, он так и не знал об анонимках?

– Ничего не знал, но его застрелили, – констатировал Вениамин. – Не верю, что Вера ни разу не сорвалась на Руслана. Анонимки или правда – это не столь важно, это подвод к разладу, чего и добивался анонимщик. Женька прав, ЮЮ дала нам ценную информацию, просто мы пока не знаем, как ее применить. Есть еще момент из впечатлений ЮЮ: она сказала, что Вера не казалась несчастной, напротив, уверенная и хладнокровная была. С одной стороны, протестное спокойствие, с другой стороны, уверенная и хладнокровная. Третья сторона: ЮЮ не поверила Вере, будто провокации со стороны анонимщика прекратились.

Характеристика, которую дала Юлиана Юрьевна своей ученице, не укладывалась в стройную систему, указывающую, какой нужно сделать следующий шаг. Все расплывчато, неясно, кроме того, что с Верой произошли перемены, именно об этом, но другими словами сказал Феликс:

– Веник, если бы я не знал результатов экспертизы, то после твоих перечислений решил, что Вера убила мужа. Но она не стреляла, был кто-то еще в доме, он и вложил пистолет в ее руку.

Настала очередь Павла сказать свое веское слово:

– Руслан лежал в постели, когда убийца выстрелил в него – данный факт не подлежит сомнению. Вера найдена в другой комнате… Ребята, а убийцу впустила она, отсюда и это состояние – протестное спокойствие, хладнокровие. Она впустила человека, которому доверяла. А теперь подумайте, прежде всего ты подумай, Феликс, ты же их лично знал, Вера могла на почве ревности нанять киллера?

В подобных случаях сложно ответить однозначно, элементарно начинают давить на мозг сама ситуация и тот факт, что улики против Феликса. Все же он остался честен по отношению к друзьям, которых уже нет:

– Не представляю картины, как она нанимает киллера, чтобы тот убил отца двух ее детей. Нереально.

– Но убийцу впустила в дом, – привел контраргумент Павел.

– А если убийца как-то открыл? Отмычкой, к примеру? Думал, что в доме спят… Извини, я несу хрень.

– Вот именно, – вздохнул Павел. – Тем более следов насилия на теле Веры не обнаружено, значит, отравляющее вещество ей насильно никто не вливал. Кстати, следы быстродействующего вещества в стакане с твоими свежими отпечатками… найдены.

– Найдены? – переспросил, ухмыльнувшись, Женя. – Их искали с собаками?

– Почти, – ответил Павел на полном серьезе. – Следов отравляющего вещества больше нигде нет, только в стакане. Причем его явно сполоснули, но чтобы остались следы отравы, их и обнаружил Покровский. Что интересно: на стакане только твои отпечатки… Ну, убийца, полагаю, перчатками воспользовался, а Вера нет. То есть она не брала стакан руками, чтобы выпить яд. Жду версии, как все это было в доме Елагиных в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое октября. Можно абсурдные версии, с потолка.

В это время вошла секретарь Валерия Семеновича:

– Ребята, как хорошо, что вы здесь, нужна ваша помощь.

Обычно секретарш больших начальников представляют топ-моделями, Мира Антоновна тетка – ух! Здоровая во всех смыслах – и телом, и духом, к тому же мать троих детей, она мужа строит и всю его родню, сама хвалилась.

– А у нас рабочий день подошел к концу, – сказал Женя.

– Да ладно, – ухмыльнулась она. – У вас ненормированный рабочий день, так что настоятельно прошу Феликса и Павла Игоревича пройти к Валерию Семеновичу.

– По какому поводу? – поднимаясь с места, спросил Феликс.

– Откуда я знаю! Мальчики, вперед, шеф ждет.

Павел и Феликс поднялись по лестнице, переговариваясь о планах на завтрашний день, Мира Антоновна открыла дверь в кабинет и сделала жест рукой, дескать, проходите. Они вошли и остановились от вопля мымры:

– Так вот же он! Вот!

– Вы уверены? – спросил Валерий Семенович.

– А то! – воскликнула мымра в странной шляпке. – Вот он Феликс, я знаю его давно, он приходил к Русику и Верке.

Павел переводил взгляд с Валерия Семеновича на Коноплеву и обратно, Ольга тоже находилась здесь, сидела ближе к шефу с чуть заметной улыбкой, застывшей на маске неприступности.

– Что здесь происходит? – выговорил по отдельности слова Павел.

Он задал вопрос с опаской и задержал взгляд на Коноплевой, подозревая заговор, состряпанный именно ею. Ему никто не ответил, Валерий Семенович обратился к Феликсу:

– А ты знаешь эту женщину?

Тот уставился на мымру и сказал:

– Конечно, это соседка Елагиных. Напротив живет.

– Феликс… – Начальник опустил голову, ему трудно далась фраза: – Ты подозреваешься в убийстве.

Он вставил ключ, не успел повернуть его…