Четвертый Кеннеди

А потом она возникла перед мысленным взглядом Ромео уже в кандалах, освещенная утренним солнцем, и в ее глазах читались упрек и отчаяние. Грезы его устремлялись в будущее. В тюрьме ей придется сидеть недолго. И она будет его ждать. Его тоже освободят. По амнистии, в обмен на каких-нибудь заложников, а то и просто из христианского милосердия. И тогда он ее найдет.

Но случались ночи, когда его охватывало отчаяние и он думал о предательстве Джабрила. Убийство Терезы Кеннеди не входило в намеченные планы, и в глубине сердца он верил, что никогда не согласился бы на такое. Он чувствовал отвращение к Джабрилу, к собственным идеалам, к своей жизни. Иногда он даже плакал во тьме камеры. Но потом успокаивался и с головой погружался в фантазии, где оставались только он и Дороти. Он знал, что это самообман, он знал, что это слабость, но ничего не мог с собой поделать.

* * *

Франко Себедиччо, спустившегося в тюремную камеру Ромео, тот встретил сардонической улыбкой. Он видел ненависть в глазах похожего на крестьянина пожилого человека, чувствовал его возмущение тем, что выходец из богатой семьи, который мог жить в роскоши, ни в чем себе не отказывая, подался в революционеры. Не укрылось от него и раздражение Себедиччо, вызванное тем, что пристальное внимание к заключенному со стороны международных общественных организаций не позволяло ему держать Ромео в ежовых рукавицах.

Себедиччо заперся в камере с Ромео. Два его телохранителя и представитель начальника тюрьмы могли наблюдать за ними, но не слышали ни единого слова. Старик вроде бы проявлял неслыханную смелость. Но Ромео понимал, что дело в другом: Себедиччо пребывал в полной уверенности, что куда лучше телохранителей его защитит высокий ранг, аура власти. Ромео безмерно презирал таких людей, верящих в торжество закона, скованных буржуазной моралью. Поэтому он безмерно удивился, услышав тихие, небрежно брошенные слова Себедиччо: «Джинджи, ты всем облегчишь жизнь, если покончишь с собой».

Ромео рассмеялся:

– Как бы не так. Я выйду из тюрьмы до того, как вы умрете от высокого давления и язвы. И буду разгуливать по улицам Рима, когда вас похоронят на семейном кладбище. А потом приеду туда и спою ангелам, сидящим на надгробии. И буду насвистывать, уходя от вашей могилы.

– Я просто хотел, чтобы ты знал, что ты и твои соучастники покончат с собой, – невозмутимо продолжил Себедиччо. – Твои друзья убили двух моих агентов, чтобы запугать меня. Ваши самоубийства станут моим ответом.

– Я не доставлю вам такого удовольствия, – покачал головой Ромео. – Я слишком люблю жизнь. А мир так пристально следит за мной, что вы даже не решитесь дать мне пинка.

Себедиччо усмехнулся. В рукаве он припрятал туза.

Отец Ромео, который за всю свою жизнь ничего не сделал на благо человечества, из-за своего сына решился на поступок. Застрелился. Мальтийского рыцаря, отца убийцы папы, человека, ни в чем себе не отказывающего, сокрушило чувство вины.

И когда только что овдовевшая мать Ромео попросила свидания с сидящим в тюрьме сыном и получила отказ, пресса стала на ее сторону. Решающий удар нанес адвокат Ромео, заявивший во время телевизионного интервью: «Господи, да он просто хочет повидаться с матерью». Этот крик души нашел отклик не только в Италии, но и во всем западном мире. Многие из газет вынесли эту цитату: «ГОСПОДИ, ДА ОН ПРОСТО ХОЧЕТ ПОВИДАТЬСЯ С МАТЕРЬЮ!» – на первые полосы.

Что в принципе не соответствовало действительности: мать Ромео хотела повидаться с сыном, у него желания встретиться с ней даже не возникало.

Общественное мнение – великая сила, и правительству пришлось разрешить матери Джинджи свидание с сыном. От ярости Франко Себедиччо едва не выпрыгнул из штанов. Он-то хотел, чтобы Ромео находился в строгом заключении, не имея никаких контактов с внешним миром. Да как можно проявлять хоть каплю доброты к убийце папы? Но начальник тюрьмы принял иное решение.

Он пригласил Себедиччо в свой роскошный кабинет:

– Мой дорогой, я получил четкие инструкции, свидание будет разрешено. И пройдет оно не в его камере, где разговор можно записать на магнитофон, а в этом самом кабинете. Никаких подслушивающих устройств. Но последние пять минут репортеры зафиксируют на видеокамеры. Пресса всегда останется в прибыли.

– По какой причине разрешено свидание? – спросил Себедиччо.

Начальник тюрьмы одарил его той улыбкой, которую обычно приберегал для заключенных и тех сотрудников, которые сами становились похожими на своих подопечных.

– Сын хочет повидаться с матерью-вдовой. Святое желание.

– Но речь идет о человеке, убившем папу. Надо ли давать ему поблажки?

Начальник тюрьмы пожал плечами:

– Решение принималось на самом верху. Так что спорить бесполезно. Кроме того, адвокат требует, чтобы этот кабинет проверили на отсутствие «жучков». Я думаю, что их разговор так и останется тайной.

– И как этот адвокат собирается проверять кабинет?

– Он пригласит своих специалистов. Они проверят кабинет в присутствии адвоката перед самым свиданием.

– Нам жизненно необходимо знать, о чем они будут говорить, – стоял на своем Себедиччо.