Четвертый Кеннеди

Симпатичные, веселые, они как-то сразу понравились Энни, напомнив ей молодых римлян, которые считали своим долгом приставать к женщинам на улице.

– Эй, крошка, – игриво спросил один из них, – не хочешь прогуляться с нами в парк? Мы неплохо проведем время.

Они загораживали ей дорогу, не давая пройти. Энни это забавляло, она нисколько не сомневалась, что действительно сможет хорошо провести с ними время. А вот кто ее злил, так это швейцары и шоферы, которые делали вид, что ничего особенного не происходит.

– Уходите, – предложила она подросткам. – А не то я закричу, и швейцары вызовут полицию. – Она знала, что не закричит, потому что не имела права привлекать к себе внимание и ставить под удар намеченную операцию.

– Кричите, дамочка, – с улыбкой предложил ей другой юноша, и она увидела, что они готовы сорваться с места.

А когда она не закричала, кто-то из них тут же смекнул, что к чему.

– Слушайте, а ведь она не будет кричать. И говорит с акцентом. Готов спорить, при ней наркотики. Эй, дамочка, поделись с нами.

Они радостно рассмеялись.

– А не то мы вызовем полицию, – шутливо пригрозил один из подростков.

И вновь последовал дружный смех.

Перед отъездом из Италии Энни прошла подробный инструктаж, получила полную информацию об опасностях, подстерегающих ее на улицах Нью-Йорка. Но она прошла курс специальной подготовки и постоянно поддерживала боевую форму. Поэтому даже не носила с собой оружия из опасения, что могут возникнуть неприятности с полицией. Зато на ее пальце сверкал перстень с особым образом ограненными и установленными цирконами, резал он не хуже бритвы, а в сумочке лежали ножницы, без труда заменявшие венецианский кинжал. Так что угрозы для себя она не чувствовала. И волновать ее могли лишь встреча с полицией и последующий допрос. А уж в том, что от подростков она ускользнет, сомнений у Энни не было.

Чего она не учла, так это своей нервозности и врожденной жестокости. Один из юношей протянул руку, чтобы коснуться ее волос, и Энни прошипела: «Прочь с дороги, черный мерзавец, а не то я тебя убью».

Все четверо замерли, от их добродушия не осталось и следа. Она увидела обиду, промелькнувшую в их глазах, почувствовала укол вины. Она назвала их черными мерзавцами не из расовых предрассудков. На Сицилии так было принято. Если ты ссорился с горбуном, то и говорил ему: поди прочь, мерзкий горбун, если с калекой – мерзкий калека. Но откуда могли знать об этом нью-йоркские подростки? Она уже собралась извиниться. Но не успела.

– Сейчас я врежу этой белой сучке по фейсу, – процедил один, и Энни потеряла контроль над собой. Вскинула руку с перстнем. Правая щека подростка буквально отделилась от его лица. Остальные вытаращились на Энни, а она спокойно обогнула угол и лишь потом побежала.

* * *

Впечатлений этого дня хватило Энни с лихвой. Вернувшись в квартиру, она корила себя за проявленную жестокость, за то, что поставила под угрозу выполнение порученного ей дела. Она поняла, что искала приключений на свою голову, чтобы снять напряжение.

Энни решила больше не рисковать и в дальнейшем покидать квартиру, лишь когда завершение подготовки операции требовало ее присутствия в других местах. Поняла, что нельзя и дальше вызывать из памяти образ Ромео, приходить в ярость при мысли о его смерти. Но главным образом Энни занимало другое. Ей предстояло принять самое важное и ответственное решение: если другой возможности не останется, должна ли она обеспечить успех операции ценой собственной жизни?

* * *

Кристиан Кли прилетел в Рим, чтобы пообедать с Себедиччо. Он заметил, что Себедиччо сопровождают двадцать телохранителей, но это наблюдение не испортило ему аппетита.

Итальянец пребывал в прекрасном расположении духа.

– Как здорово, что убийца папы решил покончить с собой. – Себедиччо аж подпрыгивал на стуле. – Можно представить себе, какой цирк устроили бы из судебного процесса наши левые. Жаль, что этот Джабрил не может оказать тебе такую же услугу.

Кли рассмеялся:

– У нас разные государственные системы. Я забочусь о том, чтобы он прибыл в зал судебных заседаний живым и здоровым.

Себедиччо пожал плечами:

– Я думаю, они хотят сыграть по-крупному. У меня есть для тебя кое-какая информация. Эта женщина, Энни, которую мы оставили на свободе. Она как сквозь землю провалилась. Но мы подозреваем, что она сейчас в Америке.

Кли весь подобрался:

– Ты знаешь, где именно? Под каким именем?

– Мы ничего этого не знаем, – покачал головой Себедиччо. – Но думаем, что она задействована в очередной операции.

– А почему ты ее не арестовал? – спросил Кристиан.