Читаем Человек в искусстве экспрессионизма полностью

5 Мотив протеза, автомата, «поломки» и «починки» человека как искусственного тела весьма характерен для послевоенного искусства Веймарской Германии. Подробный анализ жизни этого мотива в изобразительном искусстве дан в недавней статье. См.: Беликова М. А. Тело – протез – механизм. Изобразительное искусство Веймарской Германии // Художественная культура. 2020. № 1. С. 209–236.

6 Познер Д. Н. Америка на сцене Камерного театра. «Косматая обезьяна» (1926) и «Матиналь» (1933) // Глядеть на вещи без боязни… М.: Государственный институт искусствознания, 2016. С. 96.

7 Как справедливо отмечает Е. И. Струтинская, экспрессионизм, в особенности как мироощущение, задержался в отечественном театре дольше, нежели в Западной Европе. Струтинская Е. И. От экспрессионизма к ар-деко. О стилевых формах спектаклей Камерного театра начала 1930-х годов // «…Глядеть на вещи без боязни». К столетию Камерного театра. Материалы Международной научной конференции, посвященной столетию Камерного театра. 16–18 декабря 2014 года. М.: Государственный институт искусствознания, 2016. С. 18.

8 В целом мотив несуразного, некрасивого, в чем-то жалкого мужчины, попадающего под воздействие красоты женщины-иностранки, будет переиначен в датском фильме «Стрелочник» (1986) Йоса Стеллинга, который развернет ситуацию, заявленную немецким экспрессионизмом, в сторону лиризма и трагедии фатального неверия героя в возможность счастья.

9 Kasten J. Film as Graphic Art. On Karl Martin’s From Morn to Midnight // Expressionist Film. New Perspectives. Ed. Scheunemann D. Rochester, New York: Camden House, 2006.

<p>Семантизация живописных категорий в экзистенциально-антропологическом повороте экспрессионизма</p><p>КРАСИМИРА ЛУКИЧЁВА</p>

Как правило, разговор об экспрессионизме1 начинается с указания на то, что он, наряду с фовизмом, открывает череду авангардных направлений начала XX века, и этот факт однозначно приписывает ему сущностные характеристики авангарда как такового. При этом экспрессионизм, являясь частью раннего авангарда, занимает в нем особое место, поскольку обладает определенными принципиальными отличиями, присущими именно и только ему. Во-первых, несмотря на некоторые программные заявления, экспрессионизм на практике дистанцируется от авангардистского тотального отрицания европейской художественной культуры (особенно в ее профессиональном варианте), осваивая и применяя выразительный язык и даже сюжетные и визуальные мотивы немецкой готики и Северного Возрождения. Во-вторых, экспрессионизм чужд оптимистического пафоса, проявляемого рядом направлений раннего авангарда, прочно соединивших этот пафос с социально-утопическими идеями и априорной верой в будущее2. В-третьих, экспрессионизм хотя и принимает, и развивает в весьма радикальном направлении формальные эксперименты фовизма, однако, в отличие от него, никогда не рассматривает их как обладающие эстетической самоценностью, способные стать конечной целью творчества. Эксперименты с живописными элементами в рамках экспрессионизма, как правило, и об этом пойдет речь ниже, были подчинены и определялись смысловыми аспектами целеполагания (духовными, социальными, экзистенциальными). В-четвертых, художественный язык, выработанный экспрессионизмом, обнаруживает удивительную витальность на протяжении всего XX века и оказывается востребованным на разных этапах развития современной художественной культуры, причем как в его фигуративном варианте, так и в синтезе с абстракцией, в ипостаси абстрактного экспрессионизма.

Именно целеполагание становится той гранью, которая разделяет, обособляет экспрессионизм на фоне других направлений раннего авангарда. Он выделяется среди них своей способностью развиваться в унисон с экзистенциально-антропологическим поворотом3, ранние ростки которого относятся к середине XIX столетия, но масштабное развертывание во всех сферах культуры происходит на рубеже веков и в начале прошлого столетия. В эпицентре этого поворота, в какой бы духовной сфере он ни совершался, естественно, находится человек – как социокультурная концепция (в философии, теологии, этике) или поэтический образ (в области художественного творчества)4.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги