Человек, с которым я сплю

Значит, Манипулятору просто нужны были деньги. Город трясется от страха, родители прячут дочерей и пакуют вещи, изыскивая хоть малейшую возможность переехать, оборотни дрожат в страхе разоблачения и неминуемой гибели, полиция, как ей и полагается, бездействует — а Манипулятор знай себе таскает дублоны, открывая некротические провалы при помощи крови девственниц. И волна приносит ему денежки прямо в руки. Удобно — не надо затевать раскопки в центре города, не надо делиться с государством большей частью найденного. Сплошные, понимаете ли, удобства.

Гресяна вот только жалко. Из парня мог выйти толк. Да и вообще, умирать молодым — несправедливо и глупо.

Вот только Дерек уже ничего не смог бы сделать с этой несправедливостью.

Интересно, чем сейчас занимается Аурика? Разумеется, праздничное настроение всех покинуло — особенно тех, кто был ранен при землетрясении. Но когда Дерек покидал дом бургомистра, девушка была жива, здорова и наполнена той решимостью, которая позволяет сворачивать горы. Должно быть, она занималась тем, что помогала пострадавшим — подумал Дерек и хмуро добавил: — …в компании доктора Вернона.

Удалось ли ей что-то выяснить? Дерек порой склонялся к мысли, что Вернон плотно связан с Манипулятором и сам поджег архив анатомического театра — чтобы скрыть результаты вскрытия Большого Прокла, в которых наверняка было указание на наличие мндигвы в организме редактора. Дерек долго оттягивал этот момент, но теперь, после смерти офицера полиции, за Вернона следовало браться серьезно.

После того, как переполох, вызванный землетрясением, несколько улегся, а часть гостей спешно покинула праздник, отправившись домой, Аурика обнаружила, что в доме бургомистра ей нравится намного больше, чем до этого. Слуги пригасили свет, и обстановка в гостиной сразу же стала сказочной, новогодней и таинственной — но эта тайна была доброй. Оставшиеся гости довольно скоро разбились по группам и теперь взволнованно обменивались впечатлениями и прогнозами, не забывая при этом наполнять бокалы вином и класть на тарелку очередной кусок пирога. Аурика улыбнулась: вечер был похож на пикник.

Доктор Вернон быстро оказал помощь тем, кто в ней нуждался — по счастью, таковых было немного — и, вооружившись двумя бутылками вина и тарелкой пирога, решительно направился к Аурике, спугнув юную племянницу полицмейстера, которая до этого составляла ей компанию.

— Целоваться не будем, — мрачно сказала Аурика, надеясь, что этим сразу же поставит доктора на место. Но Вернон только улыбнулся. Его, похоже, ничем было не пронять.

— В другой раз поцелуемся. Пока мне достаточно того, что вы настолько удачно свалились в мои объятия. А потом вы снова передо мной провинитесь, это вопрос времени, а я вас так сразу не прощу. Вина?

Аурика подумала и не стала отказываться. Вино в бургомистровых погребах было замечательным, тому, что подавали на праздниках в родительском доме, было до него далеко. Все-таки надо написать родителям, поздравить их — наступление Нового года в Запольских землях празднуют две недели — вдруг мать с отцом все-таки обрадуются…

Вдруг они волнуются и ищут ее? Вдруг им стало стыдно за то, что единственную дочь выгнали из дому?

— О чем задумались? — поинтересовался Вернон. — Об упырях? Так они вам не страшны, их интересуют только невинные девы.

— О своих родных краях, — призналась Аурика и тотчас же спросила: — Август, почему вы такой едкий тип?

— Чтоб не сожрали, — рассмеялся Вернон. — Каким мне еще быть? Я ссыльная сволочь, которая умудрилась войти в высший свет этого городишки, копаюсь в потрохах здешних покойников и имею полное право быть злым болтуном. Это моя, так скажем, привилегия.

— Вам не идет, — заметила Аурика. — Вы бы мне больше нравились, если бы в вас было чуть меньше яда.

Вернон вновь улыбнулся, но его глаза остались серьезными и трезвыми.

— Людей стоит принимать такими, какие они есть. И либо оставаться с ними, либо идти своей дорогой, — заметил он. — Впрочем, вы и без меня в курсе. Как еще можно жить с Вангейнским палачом, если не смиряться с его особенностями?

Сегодня утром, после того, как Дерек ушел в полицейский участок, Аурика заглянула в шкаф, но ящика со страшной коллекцией не обнаружила. Она не обольщалась: вряд ли он взял и отвез все на свалку, просто перепрятал так, чтобы Аурика не нашла. Убрал куда-нибудь на чердак или в подвал. Почему-то ей стало легче: когда не видишь, можно представить, что этого нет. Что миниатюрного персонального кладбища Дерека Тобби не существует.

— Я не люблю прятать голову в песок, — сказала Аурика, тотчас же напомнив себе, что именно этим и занимается. — Но и не люблю молчать, если мне что-то не нравится.

— То есть, вы и мужу делаете внушения, когда бываете им недовольны? С этакой строгостью законной супруги? — удивился Вернон.

Аурика невольно улыбнулась. Что случилось бы, попробуй она попросить Дерека избавиться от коллекции? Как минимум он сказал бы, что не следует лезть не в свое дело. А как максимум… об этом Аурика старалась не думать.