Чеченский след

— Ты, кстати, так и не рассказала, что с тобой произошло такое страшное, — напомнил я. И повторил по возможности спокойно: — А с собой я тебя взять не могу. У меня там важные дела.

— Возьмешь с собой — расскажу, — пошла на хитрость Юля.

— Ну нет, шантажа я не потерплю. Ты можешь рассказывать, можешь не рассказывать — это уже будут твои проблемы. Но с собой я тебя взять не могу. Все. Спасибо. — Я отставил тарелку.

Разговор, конечно, получился неприятный, но что поделать.

— Пожалуйста. — Она если и обиделась, то виду не подала. Собрала тарелки и принялась их мыть.

— Если ты так не хочешь возвращаться к себе домой, можешь пожить пока у меня, — осторожно предложил я, пытаясь загладить свой резкий тон. Это было, конечно, несколько опрометчиво — впускать в свой дом женщину, о которой фактически ничего не знаешь, кроме того что она почему-то очень хочет уехать в Чечню, но я все же разбираюсь в людях. И Юлии я почему-то доверял.

— Спасибо… — Она немного помолчала. — Но я найду другое место.

Все-таки обиделась.

— Извини, — сказал я. — Но это действительно может быть слишком опасно.

Она ничего не ответила. Я пошел к себе собирать вещи. Хотя собирать, конечно, было почти нечего.

— Тебя куда-нибудь подвезти? — предложил я ей в третий раз за три дня.

— А когда ты едешь?

— Практически сейчас. Поезд через пятьдесят минут.

— Я хочу тебя проводить, если ты не против.

Я пожал плечами. Проводить так проводить. Я был не против. Знать бы где упасть — соломки бы подстелил, кажется, так гласит народная мудрость. Я не знал. А потому вы можете себе представить мое удивление и негодование, когда спустя полчаса после отправления, когда поезд уже входил в полосу однообразно зеленых пейзажей, в мое купе постучали и в дверь просунулась Юлина голова.

— Привет, — произнесла голова. — Не против, если я зайду?

Мои попутчики потеснились было на своих местах, но вместо этого я вышел из купе сам.

— Ты что здесь делаешь? — спросил я вне себя от возмущения.

— Ты не можешь запретить мне ехать туда, куда я захочу, — возразила мне Юлия. Я понял, что она права. В конце концов, ответственность лежала уже не на мне. Я застыдился этой мысли, тем более что и Юлия, похоже, прочитала ее в моих глазах. — Что ты так бесишься? Это ведь уже не твоя проблема.

Мне оставалось только кивнуть и махнуть на все рукой. У меня и вправду других проблем хватало.

— Ты в каком вагоне? — только и мог я спросить.

— В последнем, — вздохнула она. — Плацкарт, верхнее боковое, возле сортира… Пришлось проводнице переплатить сто рублей сверху. Короче, ты можешь быть на мой счет спокоен.

— Могу, — согласился я. — Но ты хотя бы сейчас расскажешь, что же привело тебя к такой безоблачной жизни?

— Не знала, что ты такой любопытный. — Она высунула свою стриженую голову в раскрытое окно вагона. — Пойдем-ка покурим лучше.

И мы отправились в тамбур. Там как раз докуривали двое парней в камуфляже. Мы подождали, пока они выйдут, и я снова повернулся к Юлии со все тем же вопросом во взгляде. Она вновь только вздохнула.

Эта квартира была куплена фирмой, где работала Юля, по так называемому срочному полувыкупу. То есть хозяин квартиры, которому вдруг немедленно понадобились деньги, продавал свою недвижимость, получая от агентства сначала только половину всей стоимости квартиры. Квартира при этом оформлялась на некое подставное лицо — чаще всего сотрудника фирмы, — которого на жаргоне риэлторов зовут «космонавтом». После этого агентство искало реального покупателя для этой квартиры и выплачивало бывшему собственнику оставшуюся половину. Схема вполне обычная.

Итак, полгода назад в «Терем-теремок» зашла крупная темноволосая женщина с армянскими чертами лица, настроенная, судя по виду, довольно решительно. Договор с ней заключили уже на следующий день: деньги Светлане — так звали клиентку — были нужны очень срочно. На машине она столкнулась с «мерседесом» и каретой «скорой помощи».

— Хочешь в космос полететь? — улыбнулся после ее ухода Толик, который вел эту сделку, обращаясь к Юле.

— За сколько? — не отрываясь от компьютера уточнила та. На компьютере обычно работали, но, пользуясь отсутствием начальства, иногда еще и играли. В данный момент Юле никак не выпадал шарик нужного цвета.

— Сто пятьдесят, — ответил небрежно Толик, собирая свои бумаги.

— Идет. — Юля сосредоточенно выстраивала линию. Знай она, что это слово может привести ее в тамбур вагона поезда Москва — Гудермес, возможно, и отвлеклась бы на минуту от монитора. Но она не знала. — А что за квартира-то?

— Ничего так… — Толик через Юлино плечо тоже смотрел на экран компьютера. — Двухкомнатная. На «Девятьсот пятого года». Пять минут от метро. Правда, первый этаж. Но большая, с прихожей. Вот сюда надо зеленый, — потыкал он пальцем в монитор.