Часть первая. Тропы Тьмы (СИ)

Пересекая аллею, ведущую от административного здания коммуны к подсобным помещениям, девушка не переставала угрожать и жаловаться. Звали её Ириной. Худые руки Ирины беспрестанно находились в движении: она то тыкала пальцем в разнообразные строения, объясняя Левицкому, какие функции эти строения несут, то грозила кулачком Керну, предвещая скорое падение его власти. Левицкий отмалчивался.

Так они подошли к арестантскому бараку. Керн отпер двери ключом и, к своему изумлению, обнаружил за дверями стрелка из числа дозорных по коммуне. Стрелок недружелюбно навёл на них дуло карабина.

-- Без разрешения руководителя нельзя!

-- Я теперь руководитель, -- сказал Керн.

-- А что с Олегом?

-- Драпанул ваш Олег, -- рассеянно сказал Керн. -- И остальные драпанули.

Левицкий неожиданно посмотрел на Керна с нескрываемым интересом.

-- Проходите, граждане, -- разрешил дозорный. -- Мне, товарищ руководитель, оставаться на карауле?

-- Нет, -- ответил ему Керн. -- Следуйте за мной.

Они прошли через пустовавший арестантский блок, открыли металлическую дверь в конце коридора и увидели влажную лестницу, спускавшуюся в полуподвал. Судя по всему, там располагалась котельная, но в арестантском блоке давно не топили. При свете электрического фонарика, который дал Ирине Керн, все четверо начали спускаться.

-- Тут-то нас и шлёпнут, -- сказал Левицкий. -- Пуля в затылок...

-- Мы экономим боеприпасы, -- ответил Керн. -- Зачем нам пускать пулю в затылок, когда у нас есть современная и удобная газовая камера? Добро пожаловать в нашу...

Он осёкся.

Луч фонарика выхватил из тьмы причудливое стеклянное сооружение, напоминавшее высокий аквариум с несколькими гранями. За стеклом виднелось металлическое офисное кресло, на котором бессильно обвис прикрученный ремнями человек. Глаза его были прикрыты низко натянутой шерстяной шапочкой, но по очертаниям нижней части лица, по широким рукам Керн сразу узнал Бенедиктова.

-- Вот и пришли, -- суровым, изменившимся до неузнаваемости голосом сказал вдруг Левицкий.

Девушка бросилась к стеклянному коробу, нашарила рукой какие-то отмычки, судорожно принялась отпирать одну за другой... У Керна возникло странное чувство: точно он смотрит на всю эту сцену откуда-то со стороны, из невообразимой космической дали. Он вспомнил, что учёные называют это состояние "деперсонализацией" и относят к психическим болезням; от этой мысли он как-то сразу успокоился и взял себя в руки.

-- Не сметь! -- окликнул он негромко. -- Не подходить!

Девушка уставилась на него со смешанным чувством ненависти и недоумения.

-- Если там смертельный газ, мы все погибнем, -- сказал военинструктор уже обычным тоном. -- Дозорный! Принесите какое-нибудь маленькое животное. Да живее, чёрт возьми!

Стрелок скрылся на лестнице -- только загрохотали над головой по коридору его сапоги.

-- Не сбежал бы, -- вслух подумал Керн.

-- Да нет, никто не сбежит, -- зловеще пообещал Левицкий.

-- Смотрите, он задёргался! -- воскликнула вдруг Ирина, вглядываясь в сидевшего на кресле Бенедиктова. -- Он жив! Жив!

-- Это может быть агония, если его отравили только что, -- предупредил Левицкий.

-- Не говорите глупостей! Кому бы это понадобилось в последние три часа?!

-- Это мы разберёмся...

-- Ни с чем вы не будете здесь разбираться! Пристрелю, в конце концов, к чёртовой матери -- надоели! А ну, помогайте мне! Дверь надо открыть, а этого вытащить. И сразу же -- бегом отсюда! Мало ли какая там, в самом деле, дрянь!

Левицкий поразмыслил секунду, потом открыл засовы на стеклянной раме. В нос шибануло омерзительным химическим запахом. Керн, прикрыв нос локтем, зашёл в камеру, тремя движениями острого штыка перерезал путы Бенедиктова и выволок его наружу. Бывший истопник закашлялся и глухо завыл.

Подбежавшая Ирина схватила запястье Бенедиктова.

-- Жив! Пульс неровный, но жив! Нужна камфара, стрихнин... успокоительные! Кислород нужен!

-- Вы врач? -- спросил Керн.

-- Фельдшер.

-- Хорошо. Фельдшер. Тащите его в больничный корпус! Левицкий, помогите...

-- А вы?!

-- Хочу понять устройство этой машины, -- зло сказал Керн. Вновь испытывая полуобморочное чувство отделения от собственного тела. -- Мне ведь с ней ещё работать и работать. Как главному палачу Тетеринского района. Да не стойте же, как жена Лота, тащите его немедленно! Я сейчас догоню!..

Левицкий с сомнением покачал головой, взял под мышки Бенедиктова и поволок на лестницу. Керн вошёл в камеру, светя себе фонариком. Устройство для казни и в самом деле оказалось довольно немудрящим: под решетчатым сиденьем стоял эмалированный таз с маленькой лужицей вонючей жидкости на дне. В тазу плавал брусок серы -- такие бруски используются в полевых аппаратах для выкуривания вшей. Брусок этот с одного угла немного обгорел и оплавился.

Военинструктор с некоторым облегчением выбрался наружу, на свежий воздух, и помог Левицкому тащить Бенедиктова в медицинский блок.

-- Идите вперёд, Ирина, -- распорядился он, -- подготовьте всё к приёму пациента.

-- Чем его травили?