Часть первая. Тропы Тьмы (СИ)

-- Кто чтит, а я нет, -- возразил Алибек. -- Макаренко, он вроде Сталина был: при нём всё работало, а нет Макаренко -- и где, собственно, его педагогические успехи? Вот кто всегда ставил себя над коллективом! Причём над любым: что над учениками, что над коллегами... Одно слово: заведующий! -- В этот последний термин дозорный вложил почему-то изрядный запас потаенной душевной боли.

-- Вы педагог по образованию? -- с интересом спросил Керн.

Мухтаров помолчал минуту.

-- Да, -- ответил он наконец. -- Был учителем физкультуры. Только вот поработать не пришлось.

-- Война?

-- Да не совсем. У нас перед войной, когда в Европе уже пошла заварушка, чехи жили. Мигранты. Так вот, пацаны чехи в школе распустились, ну и... начали наших бить. Я одного поймал, а он с ножом. Я нож отобрал, в морду ему пару раз -- тут такой скандал подняли! У нас европейских мигрантов правительство защищало: они, мол, работать умеют, не то что наша сволочь русская... извини.

-- Ничего, ничего, продолжайте, -- сказал Керн.

-- Ну вот, -- закончил дозорный, -- меня от преподавания отстранили, ушёл я работать в мастерскую. А потом через полгода -- хлоп, и под суд. Кто-то всё-таки добился, чтобы мне устроили примерно-показательный. Присяжные меня оправдали, а судья на них как принялась орать! Тут же все протоколы порвали -- и три года колонии! И газетчики заорали: ура, ура! Тьфу! -- Алибек сплюнул с досадой.

-- И что, попали в колонию?

-- Да нет, в СИЗО только отсидел. Как в Китае драка пошла -- нас сразу на строительство укрытий. А тут апелляция вышла, заменили приговор условным, без права жить в городе. Уехал я сюда, а тут уж прибился к ребятам... Такая вот история, товарищ Керн!

-- Да, дело обидное, -- согласился военинструктор. -- А ваша настоящая фамилия, значит, Нишанов?

Алибек посмотрел на него с интересом.

-- Откуда знаешь? Неужели на суде был? Или слыхал где?

-- Слыхал, только потом, краем уха. Дело в том, что я руководил постройкой противорадиационных укрытий. Мне как-то попалась вся эта история в документах строительных бригад. Но я не совсем понимаю, почему вы решили сменить фамилию?

-- Она демократическая какая-то. Нишанов -- это был такой парламентарий. Когда он был спикером советского парламента, Советский Союз развалился, а здесь этого не любят вспоминать.

-- А Мухтаров-то почему? Откуда такая фамилия?

-- Ну, меня совещание переименовывало. Администрация собралась и решила... Вроде как, раз я тут в сторожах хожу, то и фамилия у меня должна быть, как у сторожевой собаки кличка -- Мухтар. А мне куда податься? Мухтаров и Мухтаров, звучит оно неплохо... Тут вообще все переименовываются. Кроме Тамары Фёдоровны -- она до войны была знаменитой поэтессой, фамилию менять не хотела.

-- А остальные все поменяли?

-- Да, тут принято индустриальные фамилии носить. Лантанов, Кристаллов, Прессовский. Это в честь Сталина и Молотова, если что...

-- Да я уже понял, -- сказал Керн.

Дозорный замолчал вдруг, вглядываясь в вечерние дали.

-- Смотри-ка ты, -- сказал он вдруг. -- Куркули к нам едут. И потёмок ведь не боятся, а то!

Сказал -- и потянулся за оружием.

Приехавших было пятеро: трое стрелков с повязками дозорного патруля, сидевших верхом на гнедых откормленных жеребцах, за ними -- юная девушка, высокая, но худенькая, на буланой юркой кобылке, а в хвосте колонны ехал мужичок лет пятидесяти, в ленинской кепочке из дублёной кожи и в стёганой ватной куртке, в резиновых сапогах с высоченными отворотами -- словом, такой типичный охотник или рыбак, какого можно почти во всякий сезон встретить без труда любой в сибирской глуши. Мужчины вооружены были хорошими самозарядными карабинами разных моделей, девушка же из оружия имела только нож.

-- Смотри-ка, -- толкнул дозорный Керна в бок, -- бегляночка наша вернулась. Ну, видать, крепко метелить нас будут.

Керн спокойно вышел навстречу гостям.

-- Проезжайте внутрь, -- вежливо, но без энтузиазма пригласил он. -- Что вам угодно?

Передовой, крепко сбитый молодой человек в зимней меховой шапке, ухмыльнулся кривовато:

-- А это мы сами посмотрим, чего нам угодно! И тебя, бандюгу, не спросим!

-- В таком случае, -- Керн навёл на него автомат, -- могу предложить для начала познакомиться с короткой очередью разрывными.

Второй седок с повязкой дозорного выхватил плеть-нагайку и направил на Керна лошадь; остальные шарахнулись, заслоняя собой девушку.

-- Стой, Паша, -- сказал пожилой тому, что был с нагайкой.

Паша, не переча старшему, осадил коня.

-- Да он безрукий! -- воскликнул он, приглядываясь к Керну. -- Эй, вояка, ружьишко-то отдай! А то ведь уронишь случайно...