Чаща

Харлис обернулся, оглядел нас и сказал:

– Видать, это ваш здоровенный боров лежит в углу.

– Заметил, надо же, – сказал шериф. – Держись от него подальше. Не гляди, что дремлет – он разом ухватит за яйца.

– И не думал его тискать, – сказал Харлис.

– Попробуешь, считай ты труп, – сказал Юстас.

Заместитель Харлис снова переключился на Жирдяя.

– Ну как, угодил за решетку?

– Сметливый малый, верно? – сказал Жирдяй.

– От него ничего не утаишь, – сказал шериф. – Даже муха мимо не пролетит.

– Ну, а ты жирный, верно? – сказал заместитель Харлис.

– Так же, как ты похож на растянутую тряпку, – сказал Жирдяй.

– Это у меня кость широкая, – сказал заместитель Харлис. – В моей семье все такие.

– Сдается мне, – сказал Жирдяй, – в твоей семье все жирные, как я, даже ваш охотничий пес, который пялит твою бабку.

– Дайте ключи, – сказал заместитель Харлис. – Сейчас я его вразумлю.

– Забудь, – сказал шериф.

– Смотрел когда-нибудь, как ваш старый пес пялит твою бабку? – сказал Жирдяй. – Случалось?

– Сейчас я тебе врежу, – сказал заместитель Харлис. Он быстро выхватил свой револьвер. Впрочем, не так быстро, как шериф схватил с тарелки кусок печенья и запустил его в Харлиса, угодив в правую щеку.

Точно такой же звук был, когда Па молотом ударял корову по лбу, забивая скот. Заместитель Харлис опешил и уставился на шерифа.

– Черт, Уинтон. Больно. Ты мог мне что-то сломать.

– Куском чертова печенья?

– Их там сразу готовят сухими, – сказал заместитель Харлис, засовывая револьвер в кобуру. – А как полежат, становятся твердыми, как камень.

– Жить будешь, – сказал шериф. – Оставляю тебя тут за главного, пока я отлучусь ненадолго. И не смей трогать заключенного, пока я не скажу. Он и так получил достаточно.

– Проклятье, – сказал Коротыш. – Ну вот, пожалуйста. Шериф Уинтон собрался ехать с нами.

– Именно, – сказал шериф. – Проследить, чтобы все было по закону.

– О, – сказал Коротыш. – Какое облегчение.

Тут заместитель Харлис, похоже, впервые обратил внимание на Коротыша и разинул рот от удивления.

– А я подумал, здесь сидит какой-то мальчишка.

– Тут, – сказал шериф, – то, что в приличном обществе, Харлис, принято называть проклятый карлик, чертова ты бестолочь. Какого дьявола я усадил бы здесь мальчишку? Здесь не цирюльня. Проклятье, парень. Похоже, Жирдяй не ошибся насчет того пса, только вместо бабки там была твоя мамаша, вот и результат.

– Слышь, Уинтон, – сказал Юстас. – Для проверки швырни палку, и поглядим, принесет он ее или нет.

(9)

Не сказать, чтобы Коротыш метил нам в компанию шерифа Уинтона, как бы тот ни пытался доказать обратное, но я увидел очевидные признаки, что он дает слабину. Думаю, все дело было в том, как шериф объяснил, что наградные бумаги могут, например, затеряться, или же кто-то другой станет претендовать на награду за поимку Жирдяя. Например, сам шериф, хотя, как мне тогда подумалось, глядя на то, как он себя ведет, вряд ли кто-либо ему поверит.

Должен сразу же признаться, я сильно ошибался на его счет, хотя вряд ли тогда мог разглядеть в нем что-то, кроме того, что он попал в огонь, который пытались потушить тупым тесаком.

В итоге Коротыш сдался. Главным образом, как было сказано, из опасений, что без должной помощи шерифа он может остаться с носом, но не стоит забывать и об их старинной дружбе, и о том, что они доверяли друг другу, хотя бы настолько, как далеко каждый мог зашвырнуть другого. Кстати сказать, шериф смог бы зашвырнуть Коротыша довольно далеко. Ну и оставался Юстас, зашвырнуть которого было непросто, а он мог бы сильно пригодиться. И он тоже водил дружбу со старым обгорелым шерифом.

Уже очень скоро они обсуждали, сколько голов мы сумеем заполучить, и тут шериф Уинтон предположил, что таких, кого следует арестовать за награду, может быть гораздо больше, чем мы думаем. Он сказал, что лес полон, как пашня семенами, всякими беззаконниками, и если мы всех перестреляем, то соберем знатный урожай мертвяков, которые принесут кучу долларов. Так что понадобятся две-три вьючных лошади, чтобы доставить их оттуда.

Тут я сказал:

– Шериф, в канаве в лесу лежит мертвый мальчик, наполовину съеденный Боровом, и он нуждается в достойном погребении.

– Ах да, – сказал Коротыш. – С тех пор, как мы нашли мертвого мальчишку, наш молодой друг пребывает в крайней степени возбуждения и никак не может уяснить, что мертвее тот уже не станет.

Эта часть нашей истории была опущена в моем рассказе, и сейчас Коротыш объяснил все подробно. Когда он закончил, шериф сказал:

– Для нас теперь это проблема, но надеюсь, смогу найти кого-то, чтобы отправиться туда, найти его, собрать останки и похоронить, понимая, что, если объявятся родственники, придется его откопать и перезахоронить.

– Если придется откапывать, я готов за небольшую плату, – сказал Юстас. – Но закапывать сейчас времени нету.

– Кого-нибудь найдем, – сказал шериф.

– Ну, теперь ты доволен? – спросил меня Коротыш.

– Как только уверюсь, что все исполнят, как обещано, удовольствию не будет предела, – ответил я.

* * *