Чаша отравы

Что еще? Вьетнам, пусть и успешно, строит общество по тому же китайскому шаблону, будучи, правда, во много раз слабее. КНДР вроде бы и сохраняет у себя фундаментальные ценности социализма, но только лишь ради себя самой, так сказать, окуклилась, ее к тому же давят убийственные санкции «мирового сообщества». Куба, хоть и пытается что-то делать в Латинской Америке, и вроде даже не совсем уж безуспешно — но у нее тоже сил мало, и та же блокада сильно сдерживает развитие экономики.

В общем, пламя той великой альтернативы, того невероятного прорыва в будущее, которое то ярче, то слабее пылало на протяжении семи советских десятилетий, которое сумело зажечь еще многие страны мира, — погасло. Видимо, уже навсегда. Очевидно, с точки зрения бесстрастной истории, это была просто флюктуация на многотысячелетнем цивилизационном «мейнстриме».

По крайней мере, такое суждение сам Жаров выработал лично для себя применительно к тому, за что буквально с пеной у рта выступал на публике. Может показаться парадоксальным, но, несмотря на то, что за многие годы он слепил себе имидж толкового и авторитетного, напористого и страстного коммуниста, сам он в глубине души политических убеждений как таковых не имел вообще. То есть лично ничему привержен не был — не был ни тем же коммунистом, ни либералом, ни консерватором, ни националистом. Ни сторонником тех идей, что излагал ему Беляков... как это, кстати, лучше назвать? Социал-дарвинизм? Элито-фашизм? Да и можно ли такое отнести к идеологии как таковой — ведь это в устах начальника, «хозяина жизни», просто-напросто констатация свершившегося факта, объективной реальности как она есть?

В общем, лично для Жарова главной целью было просто подняться над «серой массой», продвинуться и стать значимым, влиятельным — безотносительно каких-то там социальных идей. При каком строе это будет достигнуто — совершенно неважно. Все эти годы Алексей был убежден в том, что для этого достаточно проявлять активность, развивать ум и талант — и успех к нему придет сам собой. Но вот что-то не приходил... Связан ли этот прискорбный факт с социальным строем — пока подполковник над этим вопросом всерьез не задумывался. По крайней мере, до этого лета не задумывался точно.

Жаров сел в кресло и долго думал. Включил компьютер, полазил по интернету. Потом вдруг встал и прошел в смежную комнатку, плотно закрыв за собой и наружную, и внутреннюю двери.

Помещение было полностью экранировано от электромагнитных излучений. Там стояла еще пара компьютеров, подключенных к электросети через особые защитные переходники и лишенные модулей беспроводной передачи данных. Там же хранились несколько смартфонов различных моделей. Там было еще много различных диковинных электронных устройств. Хотя это не стало основным предметом страсти Жарова, он прекрасно понимал, что такая техника тоже пригодится в хозяйстве и в ней нужно уметь хорошо разбираться.

В Китае он по проверенным эксклюзивным каналам, не скупясь на вознаграждение, время от времени покупал различные недоступные «простым смертным» устройства, в том числе экспериментальные, даже не принятые еще на вооружение военными и спецслужбами.

Среди прочего в комнате хранилось несколько так называемых «вечных жучков» — миниатюрных микрофонов-радиопередатчиков. Они питались от изотопных элементов и были способны непрерывно работать несколько лет. Это чудо китайской техники Жарову удалось купить во время последней, июльской поездки. Вскоре после откровенного разговора с Беляковым на его вилле.