Чаша Асклепия (СИ)

Всё остальное было раритетной дорогой мебелью, завезённой сюда с матушки-Земли, и соответствовало, по представлениям Вениамина Игнатьевича, кабинету какого-нибудь знаменитого врача или успешного бизнесмена XXI века.

Светлые ореховые панели, массивный стол настоящего морёного дуба, тёмно-коричневый кожаный диван и неизменный книжный шкаф с настоящими бумажными книгами.

И главное украшение кабинета. Чаша Асклепия. Изящная змейка застыла над тонкостенным кубком, полным яда. Чашу он приобрёл на свои первые серьёзные деньги. Её привезли со Старой Земли, из самого Эпидавра. Символ профессии. Символ жизни. Эмблема.

Вениамин Игнатьевич любил касаться позолоченных стенок чаши и думать, что он и есть тот самый символический змий и только ему решать, сколько яда будет отмерено каждому. Капля? Ложка? Или — полная чашка?

Всё это стоило бешеных денег, но давало Вениамину Игнатьевичу недолгий и призрачный покой, скорее даже — иллюзию покоя. Но без этой иллюзии можно было сойти с ума.

Веня уселся в удобное кресло (офисное кресло какого-то предпринимателя с Земли, только улучшенное и подогнанное под анатомические особенности седалища Вениамина Игнатьевича), сразу засветилось тонкое вирт-окно (интенсивность излучения и спектр цвета были подобраны в лучшей офтальмологической клинике Ново-Бобруйска), и открыл пересланное с почты Стасика письмо. Ещё раз внимательно перечитал, по детской привычке чуть шевеля губами.

Озабоченно нахмурился и недовольно поджал рот: вот ведь упрямые вояки, никак не успокоятся! Сколько им Вениамин Игнатьевич писем от имени Стасика послал с отказом от всевозможных встреч бывших однополчан, предложений пойти инструктором к новобранцам и даже читать курс лекций в Академии. Последнее вообще смешно! Чему этот неудачник может студентов научить?

Но это письмо всё осложняло и требовало немедленных действий. Ишь чего удумали! Вениамин Игнатьевич впился взглядом в последний абзац письма:

«Короче, что бы ты ни говорил, я прибуду пятого ноября и сяду у тебя под дверью, пока ты не явишься из какой-то там непонятной поездки и не поговоришь со мной лично. Отговоркам твоего доктора Бобкова я больше не верю.

Так что жди, командир, в гости, а лучше сразу вещи пакуй. Есть у меня для тебя интереснейшее предложение. Лагерь для молодняка организуем, и ты там нам просто необходим. Ты же не бросишь боевых товарищей на произвол судьбы?»

И в конце идиотский смайлик. Нет, всё же военные, а особенно космодесантники — пустоголовые ограниченные личности. Смотришь и понимаешь, насколько верна поговорка: упрямство — признак тупости.

Вениамин Игнатьевич побарабанил пальцами по столу. Всё это лирика, а действительность такова, что меньше чем через месяц, а если точнее, чуть больше чем через две недели явятся бойцы из команды Стасика, которые почему-то перестали верить ему, Вениамину Игнатьевичу, и хотят лично поговорить со своим боевым командиром. Даже если с ним самим и не встретятся, то досужие соседки подробно расскажут, что Стасик не ведёт активную жизнь, полную поездок и насыщенную событиями, и всё его передвижения ограничены походами в магазин и пробежками по парку. Этого допустить никак нельзя. Тут, как говорится, промедление смерти подобно.

— Купил бы ты, Стасик, корабль, — сказал Вениамин Игнатьевич, помешивая ложечкой в чашке с чаем — черным, крепким, душистым.

Комментарий к Глава 2

*Зинаида Гиппиус, “ХРИСТИАНИН”

Нам подарили бонус! Мы счастливы и безмерно благодарны **elent** за очень вхарактерное стихотворение:

Добрый доктор Айболит

В кухоньке своей сидит

Хочет Стаса уморить,

счастья личного лишить.

И в ненависти своей

Строит планы как злодей

И от злобы бьет посуду,

аж осколочки повсюду.

Робота ногой пинает,

Сорванных вовсю пытает.

А на людях весь святой,

нимб над головой большой.

========== Глава 3 ==========

Операция прошла без сучка, без задоринки. Вениамин Игнатьевич рассматривал похмельное опухшее лицо Стасика на экране видеофона и внутренне ликовал.

Ну, во-первых, приятно осознавать себя всемогущим кукловодом, который ловко передвигает шахматные фигурки по доске (а в школе друг Стасик его всегда в шахматы обставлял), или представлять, как от твоих пальцев тянутся невидимые нити к рукам и ногам заклятого друга. А ну как Веня их перережет? И рухнет героический космодесантник на землю неряшливой кучкой никому не нужных тряпок.

Ну а во-вторых, просто смотреть на неопрятную рожу Стаса было радостно до поджимающихся пальцев на ногах. Эх, жаль, не видят его сейчас Юлечка, Галочка и Ирочка! И Ленка…

Вениамин Игнатьевич тряхнул головой, не желая портить себе момент триумфа неприятными воспоминаниями, — лучше подумать об этом завтра. А пока можно прятать якобы виноватые глаза и мысленно потирать руки.

Самый цимес был в том, что никто из участников этой многоходовки не знал не только конечной цели игры, но и вообще, что это игра.