Час Самайна

Когда куда-то уезжают, расстаются с прежней жизнью, то берут самое дорогое, что у них есть. Я оставляю Петроград, друзей, дом, Ваню, лживую Маруську, бабушку, подружек, раз­меренную, относительно спокойную жизнь и забираю с собой только дневник.

Киев. Осень-зима 1918 года 

В Киев добралась в середине октября. Дорога сюда заняла больше недели и измотала до предела. Я не один раз себя руга­ла за то, что предприняла путешествие в столь тревожное время. Наслушалась рассказов, как бандиты, которых разве­лось множество, останавливают поезда, грабят пассажиров, убивают строптивых, уводят с собой молоденьких девушек. Под впечатлением этих рассказов намотала на себя по-бабьи теплый платок и перестала мыть лицо. «Николаевки» спря­тала на себе подальше, «керенки» поближе — в случае чего все равно надо будет что-нибудь отдавать. 

Как-то ночью проснулась. Поезд стоял на станции. Вдоль вагонов двигались четверо немецких солдат в стальных ост­роконечных шлемах и тонкий, как глист, офицер в отутю­женной зеленой шинели. Было странно смотреть на него, на такого чистенького и выхоленного, после того, что пришлось увидеть в дороге, особенно когда проезжали места, где еще недавно бушевала война, дымились пепелища. Слова Якова «Украина теперь у немцев, они там хозяева, получили ее по Брестскому миру» обрели реальность. Вспомнила, что Яша как раз и боролся против этого позорного мира, пускай явно нехристианскими методами. Сердце сжалось: получается, он бежал из огня да в полымя! Ведь если немцы здесь его поймают, то разговор будет короткий: припомнят ему посла, убитого в Москве. Большевики заочно осудили его на три года исправи­тельных работ, а здесь верная смерть. 

И зачем его сюда потянуло? Разве мало мест, где спокойно можно было переждать, пока в стране установится порядок? В Сибири, или, лучше, у тех же чухонцев в Финляндии, спокой­нее и ближе. А тут прямо к волку в пасть... 

Доехать удалось только до Фастова. Там немцы без лишних разговоров реквизировали наш паровоз для собственных нужд, а вагоны загнали в тупик. Из Украины они эшелонами гонят в фатерлянд продовольствие, зерно, и им требуется все боль­ше вагонов и паровозов. До Киева двое суток добирались с ос­тальными пассажирами на скрипучих подводах, запряженных изможденными лошаденками.