Час пробил

И когда над дьявольским сосудом будет куриться лишь легкий дымок, кто-то из них схватит пробку и заткнет выход джинну. Посиди-ка там до следующего раза, дружочек!

— Какие обстоятельства?

— Серьезные. Очень серьезные.

— Значит, Элеонора докопается, чем связаны в прошлом эти трое? — Она поворачивается и смотрит ему прямо в глаза. Она уже не боится расплакаться. Еще чуть-чуть, и пора хвататься за пробку. Андрей думает: «Из-за чего я завелся? Она не хочет мне зла. Нет. Она хочет, чтобы у нас все было хорошо».

— Помнишь, как она прикидывала, отчего это такие разные люди любят одну и ту же марку пива. Все трое воевали на Тихом океане, все трое неохотно говорят об этом. Она цепкая, Элеонора. Если она поняла, что у троих — Харта, Розенталя и Барнса — общее прошлое, то она узнает и все остальное.

— При чем здесь Дэвид Лоу? При чем здесь покушение, происшедшее через тридцать пять лет после окончания войны. Почему так много людей вовлечено в историю с Дэвидом Лоу?

— Помнишь, ты говорила, что «Харту» (не тому, что в Роктауне, а Харту нашего разлива) сказали в беседке: мы все повязаны. Это правда. Мы все связаны. Часто кажется: в каких-то событиях мало участников, а в других много. Неверно. Все участвуют во всех событиях. Не всегда можно поверить в такое: каждый из нас — нитка огромного полотна человеческого бытия. Выдергивать нити из него безнаказанно никому не удается. Иногда наше участие очевидно, иногда скрыто. Всегда можно соединить цепью смерть маленького мальчика в штате Нью-Мексико, маленького мальчика, который пил радиоактивную воду, и скандал в Роктауне. И эта цепь не будет искусственной. Другое дело — в ней много звеньев. Но каждое из них крепко спаяно с другим, спаяно навсегда.

Выглянуло солнце. Ненадолго. Оно согрело комнату. Хоть немного, но согрело. Пусть на тысячную долю градуса, но температура стала другой.

— Он навсегда останется прикованным к постели?

Себя она уже не жалеет. Понятно. У нас, как ей кажется, все налаживается. Она тут же начинает жалеть разбитого параличом Лоу.

— Какое несчастье. От чего происходят все несчастья?

 Андрей поднимается. Снова выглядывает солнце. Они идут навстречу друг другу: он и солнце, которое радо возможности заявить о своем существовании.

— Все несчастия происходят от непонимания сторон. Сторонами могут быть кто угодно и что угодно. Он и она, две научные школы, племена, нации, страны, народы, живое и неживое, вчерашнее и сегодняшнее.

— А президент что, один решал: бросать или не бросать бомбу?