Час ночи. Повести

…Однако бой грянул только через два дня. Собственно, это даже не было боем. Как выразился потом Виталий: «такие боя не принимают, чуть что, они просто уползают и ждут своего часа».

В кабинет к Кучанскому вошли все вместе: Игорь, Виталий и Томилин. Там ещё никого, кроме хозяина, не было. Кучанский пожал руку каждому и сказал:

- Присаживайтесь. Устроим небольшое совещание. Дело серьёзное. Сейчас подойдут…

Кучанский не успел кончить. В кабинет шумно, по-хозяйски вошёл Раскатов, а за ним Савельев.

- Здравствуйте, товарищи, - зычно произнёс Раскатов, пожимая всем руки, потом, крякнув, опустился на диван. - Ну что ж, начнём, Андрей Михайлович?

- Сейчас, - ответил Кучанский, берясь за телефон.

Последним вошёл Роговицын, даже не вошёл, а как-то совсем неслышно проскользнул в дверь, так, что Виталий в первый момент его даже не заметил.

- Здравствуйте, уважаемый коллега, - произнёс над его ухом Роговицын, протягивая маленькую, сухую руку.

При этом он не улыбнулся. Узкое, морщинистое его лицо с ввалившимися щеками было неразличимо в подробностях, только блестели стекла очков в толстой оправе, и сквозь них нельзя было уловить выражение глаз. Потом щуплая его фигура в сером костюме сразу метнулась куда-то, и Роговицын опустился на стул в углу кабинета.

- Начнём, - сказал Кучанский и повернулся к Игорю. - Прошу, товарищ Откаленко, доложите нам материалы по делу.

Игорь поднялся, держа в руках папку с бумагами.

Говорил он медленно, веско, взвешивая каждое слово.

- …Вот результаты последних экспертиз, - сказал он наконец. - Биологической, по исследованию пятен в лодке. Ещё одной биологической, по исследованию пятен на одежде подозреваемого, изъятой в доме его брата в Пожарове. Последняя экспертиза оказалась очень сложной. Пятна были тщательно замыты. Но при обработке люминолом они ярко засветились в темноте, - Игорь положил на стол перед Кучанским акты экспертиз и продолжал, перебирая бумаги: - Вот протокол опознания, протокол нового допроса Носова. Вот акт трассологической экспертизы следов лодочной цепи. Эксперты и тут провели большую работу, надо признать.

- Что бы мы вообще без них делали, - вставил Виталий.

- Шагу без них не ступишь. Вот так, - веско добавил Раскатов, словно осуждая кого-то.

- Ваши выводы ясны, - сказал Кучанский. - И требование тоже. Что скажете вы, Павел Иосифович?

Роговицын потёр рукой большой морщинистый подбородок и спокойно, чуть иронично произнёс:

- На этот раз наши молодые коллеги представили нам не ощущения и воспоминания, а факты. Я их поздравляю. Некоторую скороспелость отдельных выводов мы, надеюсь, поправим в ходе дальнейшего следствия. Их версия…

- Это уже, извините, не версия, - резко заметил Виталий.

- …их версия, - ровным голосом повторил Роговицын, - довольно перспективная. А с окончательными выводами, как подсказывает опыт, спешить никогда не следует. Надо ещё поработать.

- Вы считаете возможным удовлетворить требование товарищей? - спросил Кучанский.

- Повторяю: надо ещё поработать. К сожалению…

- К сожалению, - подхватил Кучанский, - у Павла Иосифовича в производстве сейчас очень много дел. И поэтому, - он обернулся к Игорю, - нам пришлось выделить другого следователя.

Видимо, это было совсем не то, что собирался сказать Роговицын, потому что он резко опустил голову и посмотрел из-под очков на Кучанского, тонкие губы его сжались, и он холодно процедил:

- Как будет угодно.

- А ваше предложение, - как ни в чем не бывало продолжал Кучанский, - полагаю, следует принять. Ваше мнение, Юра? - он поглядел на Савельева.

- Необходимо принять, - кивнул в ответ тот.

- Профессор Очаков в субботу вернулся, - сказал Томилин. - И он согласен.

- Прекрасно, - ответил Кучанский. - Завтра осуществим эксгумацию и повторную медицинскую экспертизу, - он снова обернулся к Савельеву. - Как вы формулируете вопрос к ней?

- Есть ли на теле Лучинина прижизненные повреждения, которые могли привести к летальному исходу, - сурово сказал Савельев.

- Согласен, - Кучанский слегка прихлопнул ладонями по столу. - Я думаю, все, товарищи.

Виталий и Игорь вышли на улицу первыми. Вскоре к ним присоединились Раскатов и Томилин. Все вместе направились в горотдел.

- Эх, - вздохнул Виталий. - Если бы этот профессор Очаков был хоть на десять лет помоложе. Семьдесят три года - это же надо…

Все промолчали. Только Раскатов загадочно усмехнулся.

На следующий день, под вечер, часов около пяти, Виталий, тщательно завязав галстук на новой рубашке, до блеска начистив ботинки и проверив, как ложится на них складка собственноручно отглаженных брюк, отправился в медицинский институт, к профессору Очакову.

Всего лишь час или полтора назад оттуда позвонили, сообщив, что акт экспертизы готов и можно его получить, причём лично у профессора, так он велел передать.

Было решено, что за актом отправится Виталий. Он нервничал в этот день больше всех. Кроме того, но мнению Раскатова, Виталий должен был произвести в институте впечатление. «Свой брат учёный, - усмехаясь, сказал он. - Папаша тоже профессор».