Чарующий апрель

– В таком случае готова поделиться своими секретами, – кокетливо заверила его миссис Фишер, подумав: вот бы иметь такого сына!

– О нет! – вмешался в разговор мистер Уилкинс, с легкостью включаясь в игривый тон. – Протестую. Решительно протестую. За мной остается право первенства, поскольку мы знакомы с миссис Фишер уже десять дней, а вы, Бриггс, еще не дотянули до одного. Так что требую приоритета. То есть, конечно, – добавил он, галантно поклонившись, – если секреты у леди действительно имеются, в чем лично я осмелюсь усомниться.

– Вот еще! – шутливо отмахнулась миссис Фишер, сразу подумав о молодых годах.

Роуз смотрела на пожилую даму, не веря собственным глазам, и слушала, не веря ушам: да она в открытую флиртовала с обоими джентльменами!

– В таком случае я непременно выужу все секреты, – весело пообещал Бриггс.

– Особых усилий не потребуется, – успокоила его миссис Фишер. – Секреты у меня такие, что сами просятся на волю.

Слова прозвучали так, словно их произнесла Лотти, и мистер Уилкинс поднял монокль, который носил как раз для таких случаев, и направил с подчеркнутым вниманием на миссис Арбутнот. Роуз, не в силах сдержать улыбку, тоже не отвела взгляда, поскольку сама миссис Фишер казалась необычайно довольной, хотя и непонятно, чем именно. В улыбке Роуз ощущалась растерянность, ибо вот такая пожилая дама представляла собой совершенно новое, внушающее благоговейный трепет зрелище, к которому надо еще привыкнуть.

Сама же леди в это время думала о том, как бы все обитатели замка удивились, поведай она о странном ощущении готового раскрыть лепестки бутона. Еще пару дней назад она сказала бы, что окружающие непременно осмеют ее как выжившую из ума старуху, однако мысль о бутоне становилась все более привычной – apprivoisee[16], как сказал бы милый Мэтью Арнолд[17]. Конечно, было бы лучше, если бы внешность и ощущения совпадали, но в том случае, когда этого не происходит, поскольку нельзя иметь все и сразу, лучше чувствовать себя молодой где-то (например, в душе), чем старой повсюду. После возвращения в саркофаг на своей «террасе» у нее появится возможность снова стать старой и внутри, и снаружи.

И все же не исключено, что без участия мистера Бриггса процесс брожения продолжался бы тайно, и все вокруг по-прежнему видели бы ее замкнутой и суровой. Собственное достоинство не позволило бы внезапно отпустить себя на свободу, особенно в присутствии трех молодых женщин, но вот появился совершенно незнакомый молодой человек и сразу понравился так, как ни разу в жизни никто не нравился. Приезд Бриггса с его искренней симпатией (именно такую бабушку хотел бы иметь тоскующий по семье владелец замка) помог миссис Фишер раскрыть створки раковины. И вот, как предсказывала всезнающая Лотти, почтенная особа явилась миру довольной, добродушной, веселой и общительной.

Вернувшись с прогулки с получасовым опозданием, миссис Уилкинс услышала доносившиеся из верхнего сада голоса, направилась туда в надежде застать чаепитие и сразу поняла, что произошло нечто из ряда вон выходящее, потому что как раз в этот самый момент миссис Фишер засмеялась.

Наконец-то бабочка вылетела из своего кокона, подумала Лотти. Быстрая во всех движениях, импульсивная, не озабоченная условностями, она подошла, наклонилась через спинку стула и поцеловала миссис Фишер.

– О господи! – вскричала та и испуганно вздрогнула: ничего подобного с ней не происходило с ранних дней присутствия на «террасе» мистера Фишера. Но даже в ту далекую пору это случалось нечасто и скрытно, а сегодняшний поцелуй оказался настоящим и на миг сохранился на щеке странным, мягким и приятным прикосновением.

Когда же миссис Фишер увидела, кто ее поцеловал, то и вовсе залилась густым румянцем. Миссис Уилкинс! Да как ласково… При всем желании в присутствии милого мистера Бриггса миссис Фишер не смогла бы вернуться в сварливое состояние и отчитать нарушительницу правил, но желание полностью отсутствовало. Возможно ли, чтобы все это время миссис Уилкинс хорошо к ней относилась, тогда как сама она постоянно проявляла высокомерное презрение? Замороженное сердце согрел тонкий теплый ручеек: ее поцеловало, захотело поцеловать молодое существо… Миссис Фишер взволнованно наблюдала, как, не сознавая, что совершила нечто невероятное, миссис Уилкинс пожала руку представленному мужем мистеру Бриггсу и свободно, словно знала его всю жизнь, вступила в дружескую беседу с ним. Что за странное создание, что за необыкновенное создание! Стоит ли удивляться, что можно неправильно ее понять?

– Уверен, что вы хотите чаю, – с искренним гостеприимством обратился к Лотти Томас Бриггс, которому странная дама сейчас показалась очаровательной: веснушки, легкая небрежность после прогулки и все прочее. Вот такую сестру он хотел бы иметь… – Увы, остыл… Сейчас велю Франческе приготовить свежий… – заметил Томас, потрогав чайник, но тут же осекся и покраснел. – Простите, забылся.

– Вполне естественно, вполне естественно, – успокоил его мистер Уилкинс под дружный смех присутствующих.