Чарующий апрель

Незадолго до половины двенадцатого Роуз медленно поднялась по тропинке, прошла под перголой и продолжила путь среди пышно цветущих по обе стороны каменной лестницы камелий. Спускавшиеся по ступеням в день приезда ручейки барвинков уже иссякли, а на смену им пришли невероятно яркие, поистине роскошные кусты – белые, розовые, красные и даже полосатые. Стараясь оттянуть ожидавшее в холле разочарование, миссис Арбутнот то и дело останавливалась, осторожно касалась лепестков, рассматривала и нюхала едва ли не каждый цветок. До тех пор, пока собственными глазами не увидишь пустой, если не считать вазы, стол в холле, еще можно надеяться на радость, можно представлять долгожданную телеграмму. Однако, как справедливо заметил стоявший в дверях и кое-что понимавший в садоводстве мистер Уилкинс, камелии лишены аромата.

При звуке его голоса Роуз вздрогнула и подняла голову.

– Вас ждет телеграмма, – оповестил ее мистер Уилкинс.

От удивления она даже рот раскрыла.

– Искал вас повсюду, но безуспешно…

Конечно. Она так и знала. Все время была уверена. В этот миг к Роуз вернулась яркая, обжигающая молодость. Прежде чем мистер Уилкинс успел закончить фразу, раскрасневшись, словно камелия, которую только что нюхала, она взлетела по ступеням, ворвалась в холл и схватила телеграмму. Подумать только! Если на свете происходят такие события, значит, нет конца… значит, они с Фредериком… снова, наконец, могут…

– Надеюсь, не плохие новости? – осведомился вошедший следом мистер Уилкинс.

Прочитав телеграмму, миссис Арбутнот окаменела, а лицо вдруг стало белым. На него она посмотрела так, как будто не могла вспомнить, кто перед ней.

– О нет. Напротив… Ко мне приедет гость. – С вымученной улыбкой она протянула телеграмму мистеру Уилкинсу, невнятно пробормотала что-то насчет ленча и быстрым шагом направилась в столовую.

Сообщение было коротким, и отправлена телеграмма утром из Меццаго:

«Проездом в Рим нахожусь в этих краях. Могу ли сегодня днем засвидетельствовать почтение?

Томас Бриггс».

Но почему от столь невинного текста леди едва не лишилась чувств? Она так побледнела, что мистер Уилкинс испугался, как бы не случился удар.

– Кто такой Томас Бриггс? – спросил он, войдя в столовую.

Миссис Арбутнот непонимающе посмотрела на него:

– Кто?

– Томас Бриггс.

– Ах да. Это владелец Сан-Сальваторе. Очень милый человек. Живет в Лондоне. Приедет сегодня днем.

Тем временем Томас Бриггс трясся в пролетке по дороге из Меццаго в Кастаньедо в надежде, что темноглазая леди поймет: он хочет всего-навсего увидеть ее, а не убедиться, что средневековый замок по-прежнему стоит на месте. Он чувствовал, что тактичному хозяину не следует навязывать внимание арендовавшей его собственность леди, но с момента встречи постоянно о ней думал. Роуз Арбутнот. Какое милое имя! И какое милое создание: нежное, с молочной кожей, материнское в лучшем смысле. Лучший смысл состоял в том, что она не была ему матерью и быть не могла, потому что родители не могут оказаться моложе детей. К тому же находиться поблизости и не заглянуть в замок убедиться, что все хорошо, было бы абсурдно. Он жаждал увидеть ее в своих владениях: на фоне дома и в комнатах – сидящей на его стульях, пьющей из его чашек, использующей другие его вещи. Подкладывает ли она под свою темную головку большую красную парчовую подушку, когда отдыхает в гостиной? На ярком фоне темные волосы и светлая кожа должны выглядеть великолепно. Видела ли она на лестнице собственный портрет? Заметила ли сходство? Он непременно должен все объяснить… ведь если сама леди не пишет маслом – а во время встречи речь об этом не заходила, – то вряд ли обратит внимание, насколько точно передан изгиб бровей и контур щек.

На деревенской площади под громкие приветствия неведомо откуда появившихся детей и собак Томас Бриггс спрыгнул с пролетки, быстро поднялся по извилистой тропинке, что не было странным для джентльмена его возраста не старше тридцати, дернул цепь древнего колокольчика и тактично подождал возле открытой входной двери, пока его пригласят войти.

При виде хозяина Франческа всплеснула всем, что только можно было поднять: бровями, ресницами, плечами и руками, – и многословно заверила, что хозяйство в полном порядке, а сама она прекрасно исполняет возложенные синьором обязанности.

– Конечно, конечно, никаких сомнений, – прервал Бриггс эмоциональный монолог и попросил передать госпоже визитную карточку.

– Какой госпоже? – уточнила Франческа.

– То есть как это какой? – удивился Бриггс.

– У нас их четыре, – ответила Франческа, почувствовав некий непорядок в рядах обитательниц замка, поскольку хозяин был явно не в курсе. Она же, в свою очередь, обрадовалась, потому что любой непорядок вносил в скучную размеренную жизнь хотя бы какое-то разнообразие.

– Четыре? – переспросил Бриггс, но тут же заметил выражение лица управляющей, взял себя в руки и скрыл удивление. – Что же, в таком случае передайте всем.